Альтер Эго
Шрифт:
Она обернулась, но осталась стоять у двери. Расстояние между ними — её лучшая защита.
— Так мы договорились?
— О доверии? Да. Но помни, если ты меня обманешь — я убью тебя без сожалений, — она постаралась вложить в голос всю жесткость, какую только могла.
Ей нельзя быть слабой, нельзя, чтобы он почувствовал это. Он же, как тихая змея, он вползет ей в душу с этим синим взглядом, и этим шелковым голосом, и своим доверием, а в её душе нет места ни для кого. У неё вообще нет души. Орден выжигает души у своих послушников лестницей в триста
— Ответь на ещё один вопрос... без всяких фигур и прочего, ты можешь? – спросил Рикард тихо.
— Смотря, что за вопрос.
— Ты действительно хотела убить меня там, у развилки, где на нас напали псы?
— Почему ты спросил?
— В тебе было столько злости, но ты плохо владеешь шемширом, и ты так открыто нападала, что совсем потеряла бдительность. Если бы я хотел, я бы убил тебя в первой же атаке. Ты же это понимала? — Рикард встал.
Кэтриона покосилась на шемшир, стоящий в углу, и усмехнулась.
— Это мой маленький секрет!
— Мы же договорились о доверии? Так сделай первый шаг.
— Боюсь, ответ тебе не понравится.
— А ты доверься моему благоразумию.
Она колебалась, но потом прислонилась спиной к косяку и, скрестив руки на груди, произнесла:
— Если бы я хотела тебя убить, то сделала бы это очень быстро и тихо, в бок, твоим же кинжалом, который, как раз висел с моей стороны, и ты не ожидал бы такого удара. Но...
— Но?
— Я не была уверена в том, что ты и Сейд... видения могут быть обманчивы, мне нужно было убедиться.
— Напав на меня так глупо и открыто?
— Разозлив тебя. Ты же благоразумен, как столетний дуб, ты закрыт и спокоен, и правды не скажешь, но если разозлить тебя... Мне нужно было вывести тебя из равновесия, чтобы ты открылся. А больше всего тебя бесило, когда я нападала на тебя первой. Вот ты и открылся...
— И ты поняла, что я не врал?
— Ну... в общем... да. Иначе стала бы я спасать и тащить тебя за камни!
Это было правдой… частично. Нет, она бы, конечно, не убила его. Но её ярость была настоящей. Никогда ещё она не чувствовала так остро, что её предали, как в тот момент, когда подумала, что Рикард и Сейд заодно.
Он рассмеялся.
— Вполне откровенно. Но откуда ты знала, что я тебя не убью? Вдруг бы я оказался тем самым другом Сейда, о ком ты сначала подумала? Зарубил бы тебя в первой же атаке.
— Ты же знаешь — я чувствую опасность, — пожала она плечами.
— Вот как! Ладно. Теперь я буду иметь ввиду, что, когда ты бросаешься на меня с ножом, это означает — надо поговорить.
— Похоже, игра в доверие выйдет мне боком! — рассмеялась она.
— А ты не играй со мной, Кэтриона...
И
Это всё проклятый кальди! Зачем она выпила так много?
— ...потому что это не игра, — ответил Рикард серьезно, — мы должны держаться вместе, если хотим доехать до Лааре живыми. И кстати, Туры уже приехали.
— Откуда ты знаешь?
Он указал на окно и поморщился.
— Одеколон Нэйдара — редкостная дрянь.
Глава 16. Собака кусающая себя за хвост
— Крэд, полюбуйся!
На пол летит большая шкатулка, раскалывается от удара о мраморный пол большой гостиной, и из её черного нутра высыпаются плетеные из волоса куклы, на одной из которых прикреплена белая мантия рыцаря Ирдиона.
— Колдовство, значит? Против Ордена? — усмехается Крэд. — Так я и думал. Алфред? А что там ещё?
— Да тут много чего!
Алфред, швыряет вещи на пол: книги, картины и безделушки, переворачивает мебель. Поддевает носком сапога напольную мамину вазу — отец втайне заказывал её ашуманскому мастеру и привез в день рожденья — мама давно о такой мечтала. Ваза падает, с печальным звоном разлетаясь на множество кусков.
Наверно, вместе с этой вазой мир и раскалывается на две части — именно в этот миг Рикард понимает, что их жизнь больше никогда уже не будет прежней.
Со второго этажа слышится визг.
— Проклятая тварь! Она меня укусила! Вот же ведьма!
Его сестра бежит вниз по лестнице, Рикард бросается ей навстречу, но чья-то рука в шипастой перчатке бьет его наотмашь.
— Куда ты собрался, щенок? Зуар, привяжи его к стулу!
— Это не наше! — мать указывает на шкатулку и складывает ладони в жесте мольбы, на глазах у неё слёзы. — Пожалуйста! Не надо!
Третий, у лестницы, подставляет сестре подножку, и она летит кувырком на пол, сбивая изящный чайный столик. Крэд резко дергает её за руку вверх и швыряет обратно, навстречу тому, кто гонится за ней.
— Гаран! Мать твою! Ты что, с девчонкой совладать не можешь! Свяжи её. И кляп воткни, чтобы не орала.
Гаран держит сестру сзади за воротник, но она умудряется лягнуть его ногой по колену.
— Ах ты, тварь! — он швыряет её на пол и бьет пинком в живот.