Альтернатива маршала Тухачевского. Внедрение в прошлое, часть 2
Шрифт:
– Да какого черта!
– взревел раненым медведем нарком.
– Пусть этот сукин сын радуется, что его к стенке не поставили, за все его дела в Гражданскую! Он же весь юг виселицами уставил!
Сталин спокойно анализировал увиденное и услышанное. Прозвище 'Слащев-вешатель' взялось отнюдь не трудами большевистской пропаганды, оно точно отражало любимый метод генерала по наведению порядка в белом тылу. Верно было и другое - когда Яков Александрович в 1921 году вернулся в Россию, в Севастополь его выехал встречать сам Дзержинский. Причины на то имелись - большевикам надо было и расколоть все еще отнюдь не слабое белое движение, и, лишить его лучшего полководца.
В самом деле, в верности Апанасенко сомневаться не приходилось, как и в его квалификации кавалерийского командира - Сталин прекрасно помнил, как умело и храбро действовала его дивизия под Львовом. Да и до этого его подчиненные не раз и не два проявляли себя наилучшим образом.
Помнил Сталин и бои, за которые Слащев получил почетную приставку к фамилии 'Крымский'. Тогда, зимой 1919-1920 года, генерал командовал 'сборной солянкой' из пяти тысяч сопляков - вчерашних гимназистов, реалистов, немногочисленных студентов. Кадровых военных в его подчинении было 'раз, два и обчелся'. Красное командование вполне обоснованно считало, что за несколько месяцев из гражданских мальчишек нормальных солдат сделать невозможно. А соблазн одним ударом лишить белых их главной базы на юге, Крыма, был очень велик - самое главное, это было возможно сделать быстро и с минимумом потерь. Против воинства Слащева были брошены пятикратно превосходящие силы, в составе далеко не худших дивизий Красной Армии. Вполне логично считалось, что этого достаточно, причем, с хорошим запасом - каким бы талантливым тактиком не был Слащев, но, не имея в своем распоряжении подготовленных войск, сделать он ничего не может.
В ходе боев выяснилось, что генерал сумел сделать дважды невозможное - он и подготовил из желторотиков первоклассных солдат в неправдоподобно короткий срок, и, сумел переиграть многократно превосходящего противника тактически, имея для этого минимум возможностей. Итогом стал разгром ударной группировки красных.
В итоге получалось, что тандем из Апанасенко и Слащева, если, конечно, Иосиф не прикончит 'Яшу' за его поганый язык, действительно имеет реальные шансы и создать новую тактику, и обучить командиров Красной Армии.
Был еще один очень важный для Сталина момент - Тухачевский только же, прямо сказал, что готов терпеть кого угодно, если это способствует повышению боеспособности РККА. Проще говоря, 'Миша' недвусмысленно дал понять, что готов работать в команде Сталина. Более того, этим словам предшествовало внесение 'первоначального взноса', в виде дельных мыслей - так что имелось основание считать, что это не пустые слова.
Примерно о том же думал и полковник Ленков. Просто словам Сталин бы не поверил, и, правильно бы сделал. Верил он делам - первоначальная заявка была сделана, и, судя по ходу разговора, ее примут.
Вячеслав Владимирович был прав - генсек пришел именно к таким выводам. Впрочем, по совести говоря, деваться ему было особо некуда - страна и в самом деле висела на тоненьком волоске, который могли оборвать в любой момент - поэтому вопросы индустриализации и приведения Красной Армии в боеготовое состояние были, по сути, вопросами жизни и смерти Советского Союза. Кадров же, которым можно было поручить ответственные дела, не хватало отчаянно - и, Иосиф Джугашвили, человек, годами кроивший 'тришкин кафтан' раннесоветской системы управления, распределяя тех, кто мог хоть что-то, на
– Товарищи, так к каким выводам мы с Вами пришли?
– спросил генсек.
Гости молчали - никто не рвался проявлять инициативу, хотя и по разным причинам: Кулик с Грендалем справедливо считали, что это им не по чину, Тухачевскому следовало выдерживать выбранную линию, Буденный не хотел подставлять друга, сам же Ворошилов собирался с духом. Молчание затянулось - а хозяин внимательно смотрел на наркома.
– Значит, так, товарищ Сталин - Климент Ефремович понимал, что дальше отмалчиваться не получится.
– Первое - надо делать учебно-тактический центр, силой в дивизию для начала. Командиром будем назначать Апанасенко, заместителем товарищ Тухачевский предлагает назначить Слащева. Думаю, стоит прислушаться к его мнению.
– Второе - надо выстраивать единую систему технического перевооружения Красной Армии. Начинать будем с артиллерии, дальше - по мере сил. Руководить будет товарищ Тухачевский, помощником ему назначим товарища Кулика, техническим консультантом - товарища Грендаля.
– Третье - надо создавать систему оценки передовой науки и техники оборонного характера. Ответственным назначается товарищ Тухачевский, помощников себе он подберет сам, тогда уж будем решать, утверждать их или нет. В рамках создания этой системы в НКО проведем оргштатные мероприятия, с расширением штатов и полномочий Штаба РККА. Кроме того, надо будет решать вопрос с Остехбюро.
– Четвертое - надо решать вопрос с централизованной службой тыла, с подчинением ее аппарату НКО. С учетом того, что понадобится существенно расширить ее полномочия, вопрос придется решать на Политбюро.
– Пятое - придется создавать управление по строительству и расквартированию в аппарате НКО. Этот вопрос тоже придется решать на Политбюро, поскольку для работы ему потребуются ресурсы, находящиеся в ведении ВСНХ.
– Шестое - Осоавиахим надо развить до уровня полноценной системы вневойсковой подготовки трудящихся. Тут понадобится помощь Политбюро и Совнаркома.
– У меня все - завершил Ворошилов.
– Есть мнение, товарищи, что товарищ Ворошилов верно изложил насущные задачи - негромко сказал Сталин, обводя взглядом гостей.
Его намек было трудно не понять - имея возможность войны через пару месяцев, было безумием начинать расформирование территориальных дивизий, будь они даже не третьесортными, а десятисортными. И вдвойне безумием было в нынешнее время начинать острейший конфликт в советской верхушке, покушаясь на любимое детище чекистов.
– Разрешите вопрос, товарищ Сталин?
– попросил Тухачевский.
– Зачем же так официально, Михаил Николаевич?
– доброжелательно улыбнулся Иосиф Виссарионович, мгновенно преображаясь из сурового руководителя в хлебосольного хозяина.
– Вы же гость - а по кавказскому обычаю, желание гостя - закон для хозяина. Конечно, говорите - я весь внимание, и, товарищи - тоже.
– Не стоит ли прямо сейчас начать изучение германского опыта организации кадровых дивизий, в первую голову, пехотных?
– спросил начальник Штаба.
– Или следует отложить это дело на некоторое время?