Альтернатива маршала Тухачевского. Внедрение в прошлое, часть 2

Толстой Владислав Игоревич

Первое место среди этих государств по праву занимала Польша, будучи самой высокоразвитой страной и располагая самыми сильными вооруженными силами. Но с возрожденной Речью Посполитой далеко не все было в порядке - откровенно говоря, она унаследовала многие дефекты своей предшественницы.

Прошлогодний переворот Пилсудского (в мае 1926 года - В.Т.) позволил польским военным взять под контроль страну - но, справиться с гиперинфляцией они пока что толком не смогли, равно как и создать рабочие места, при очень немалой безработице (соответствует РеИ - В.Т.). Вообще дела с польской экономикой обстояли довольно неважно - при неплохих производственных мощностях, доставшихся Польше в наследство от трех

европейских Империй, у нее были серьезные проблемы с инженерами и техниками, должными работать на этих предприятиях, и, еще более острые - с рынками сбыта продукции, поскольку эти мощности были избыточны для нынешней Польши.

В принципе, тут могла помочь реализация любимой концепции Пилсудского, т.н. 'прометеизма', сиречь поддержки националистических течений на территории Российской Империи, с целью ее развала. Это должно было создать предпосылки для реализации проекта 'Междуморье', или, проще говоря, польско-литовско-украинско-белорусской федерации.

– Маршал Пилсудский спит и видит реставрацию Речи Посполитой под новой вывеской - подумал Сталин.
– Вот только у самих поляков нет ни сил, ни денег, чтобы сделать это - а ни одна из ведущих стран не заинтересована в том, чтобы помочь ляхам создать Державу. Строго говоря, вечный противник Пилсудского, Дмовский, был куда как ближе к реальности, в свое время, настаивая на строительстве возрожденной Польши как мононационального государства (соответствует РеИ - В.Т.). К сожалению, для него, впрочем, как и для самой Польши, здравая оценка своих сил не в чести среди польской шляхты. В результате, Польша уже безнадежно испортила отношения с Литвой, захватив Виленский край вместе с Вильно (соответствует РеИ - В.Т.). Впрочем, отношения ляхов с украинскими националистами трудно назвать безоблачными.

И, самое главное - предполагаемые цели войны в представлении Лондона и Варшавы кардинально различаются, поскольку британские лорды желают получить самые богатые части Союза под свой контроль, а не отдавать их Пилсудскому для возрождения Речи Посполитой.

Еще хуже обстоят дела в Румынии, где династический кризис дополняется реальной угрозой начала гражданской войны. Король Фердинанд умирает, это очевидно - а наследничек ему достался из серии 'Оторви, да выбрось'. Дело даже не в том, что папа, выходец из старшей, католической ветви Гогенцоллернов, воспитан по-немецки строгим отцом и набожной мамой, португальской принцессой, в старомодной добропорядочности, со строгим следованием требованиям придворного этикета - а сыночек не пропускал ни одной шлюхи. В конце концов, австрийский кронпринц Рудольф был не намного лучше - и, это было при дворе Франца-Иосифа, помешанного на соблюдении строжайшего испанского этикета.

Хотя, даже Рудольфу, шлявшемуся по публичным домам, как по дворцу Шенбрунн, как-то не пришло в голову жениться на проститутке - а румынский кронпринц догадался в 1918 году, во время посещения Одессы, скоропалительно вступить в брак с местной 'дамой полусвета' Зизи (соответствует РеИ - Фердинанд прокомментировал брак сына одним словом: 'Негодяй!' - В.Т.). Конечно, скандал заминали со всем усердием; разумеется, приложив все мыслимые и немыслимые усилия, Кароля женили на принцессе Елене Греческой; к искренней радости большинства местных власть предержащих в 1921 году родился продолжатель династии, принц Михай. Вот только горбатого могила исправит - Кароль не просто не желал остепениться, он в 1925 году фактически бросил семью, став жить с новой пассией, Еленой Лупеску. Этого ни Фердинанд, ни кронпринцесса Елена терпеть уже не желали - и в конце 1925 года Кароль был лишен права престолонаследия и вышиблен в эмиграцию (соответствует РеИ - В.Т.).

Вот только текущих династических проблем это не решало - объявленный наследником

сын Кароля Михай еще был ребенком, ему было всего пять лет; его мать, принцесса Елена, явно не могла управлять раздираемой противоречиями, нищей страной; младший же сын Фердинанда, принц Николай, отличался от старшего брата тем, что любил, в первую очередь автогонки, во-вторую - женщин, в-третьих же - он совершенно не рвался к власти, предпочитая частную жизнь. Были сведения, что Фердинанд хочет создать 'для поддержки штанов' Регентский совет, должный управлять страной до совершеннолетия Михая - в составе младшего сына, принца Николая, кронпринцессы Елены, румынского патриарха Мирона и наиболее авторитетного политика страны, из числа поддерживающих династию, Георге Буздугана (в РеИ создан после кончины Фердинанда I - В.Т.).

Сталин тихо хмыкнул, представив себе регентов в этом составе - пушкинские строки 'В одну повозку впрячь не можно коня и трепетную лань' советникам Фердинанда были явно не знакомы. В самом деле, ожидать согласованных действий от пробритански настроенного Буздугана, упорно ведущего свою игру патриарха Мирона - пытающийся сыграть в 'румынского Муссолини' Кодряну, правда, с упором на православный мистицизм, активно поддерживался иерархами румынской церкви, задерганной до предела женщины и желающего только одного - чтобы его оставили в покое - принца Николая, было, как минимум, излишне оптимистично.

Но и это было далеко не все. В Румынии шла ожесточенная борьба между различными властными группировками - крупные землевладельцы облизывались на доходы нефтяников, тесно связанных с британцами и американцами, различные группы власть имущих конкурировали между собой за право получше выпотрошить и без того пустую казну, православная церковь, возглавляемая энергичным националистом Мироном, целенаправленно шла к политической власти, используя любимую концепцию сторонников Кодряну - дескать, 'румынский народ должен морально очиститься ради собственного спасения, духовного и физического' (соответствует РеИ - В.Т.).

Это происходило в стране, основная масса населения которой, крестьянство, в материальном плане находилось между бедностью и нищетой; впрочем, большая часть румынских рабочих тоже не могла похвалиться достатком.

Ну и, для полноты картины, следует добавить, что о самостоятельности румынской экономики и политики говорить не приходилось - сельскохозяйственную продукцию традиционно покупали немцы и австрийцы, нефтяную отрасль контролировали англичане и набирающие силу американцы. Примерно таким же было распределение иностранного влияния и в финансах (соответствует РеИ - В.Т.).

Воевать с Советским Союзом эта 'держава' хотела, поскольку очень уж румынским власть предержащим нравились земли Причерноморья, да и Бессарабию им хотелось закрепить за собой юридически - вот только делать это было себе дороже, поскольку первое же серьезное поражение в войне запросто могло обернуться государственным переворотом, устроенным Кодряну при поддержке патриарха Мирона. Относительно реальных боевых качеств королевского воинства не питали ни малейших иллюзий даже самые ярые патриоты Румынии - равно ни у кого не было сомнений в том, что сделают с румынскими войсками красные конники.

И, да, денег на войну в румынской казне не было. Военного бюджета кое-как хватало на содержание многочисленной армии - но не на приличную боевую подготовку.

Нормальной оборонной промышленности в королевстве тоже не водилось. Имелось производство стрелкового оружия и боеприпасов, какое-то подобие артиллерийского и снарядного заводов - но об обеспечении армии в случае большой войны речи не было. Оставался импорт - бесплатно или в кредит, на очень льготных условиях, поскольку платить за поставки вооружения и боеприпасов тоже было нечем.