Алу: так плачет ветер
Шрифт:
Отложив книгу, я задумчиво взглянула в окно. Магистр Канем совсем не прост. Он не выглядит сумасшедшим. Но каждый день он частично обращается на занятиях, испытывая при этом сильную боль. Раз он мог выдержать такое, неудивительно, что он хотел рассказать каждому о своей сущности.
Возможно, в прочитанном не всё соответствует действительности, но эта книга — мой единственный источник на данный момент.
Мысли завихрились в голове и, в конце концов, вылились в определённое, странное и необъяснимое, совершенно неблагоразумное желание найти ответы на все свои вопросы. А кто как
Жаль, что это невозможно.
Мрачно усмехнувшись собственным мыслям, я спрятала книгу в стол, чтобы не вызывать вопросов у Клары, и убедила себя, что это совершенно не моё дело. Магистр мог бы заставить меня посмотреть на мир по-другому. Но стоит заглянуть правде в глаза, чего бы я добилась, пытаясь поговорить с ним? Злобной ухмылки и язвительных комментариев. Кто захочет вывернуть свою душу перед совершенно незнакомой девушкой? Да ещё имеющей отношение к правящему клану волвов, которые так сильно его презирают.
И теперь мне отчасти стали ясны причины этого презрения. Волвы действительно уважали и принимали лишь сильных, а канемы, находившиеся в плену своей собственной сущности, к таковым не относились. И больше всего их наверняка злило то, что канемы — это их плоть и кровь, как бы они ни отстранялись от них.
Пытался ли им кто-то помочь? Пытался ли хоть кто-то облегчить их страдания? В книге об этом не упоминалось. Куда проще было отвернуться, куда проще было осудить и скривиться.
Покачав головой, я принялась готовиться ко сну. Несмотря на все доводы, глубоко внутри меня затаилось сильное желание узнать всё из первых уст. Оно пульсировало где-то на дне сознания, не давая покоя.
Такой интерес стал чем-то новым для меня. И вряд ли он принесёт что-то хорошее.
***
Работу над зельем Магнуму пришлось отложить на несколько недель. Мэтрис Тайр почти похоронила его под административной работой, но связь с Кастелло Марэ была налажена и не без помощи его сокурсника мэтра Аарона Солта.
«О, так мы всё-таки твои друзья, когда тебе это удобно» — раздался в голове голос Флос-Вины. Она точно не даст ему это забыть. Магнум терпеть не мог обращаться за помощью к своим друзьям, но не потому, что они могли отказать, а потому что всё это будет сопровождаться бесконечными шутками (которые он тайно любил, но не признался бы в этом даже самому себе). Аарон и Флос-Вина вошли в его жизнь почти пятнадцать лет назад, и они всё ещё смеялись над тем, как он до сих пор отрицает их дружбу. Но эта весёлая игра нравилась им всем.
В конце концов, эти двое больше напоминают раздражающих, но близких родственников, чем друзей. О чем он им тоже, конечно же, никогда не скажет.
Отбросив письмо Аарона в кучу подобной корреспонденции, Магнум потёр лицо. Три недели пролетели незаметно, и он мог себе признаться, что ожидал худшего. Обучающиеся были почти сносными, а осаживать отдельных личностей оказалось даже приятно.
Он ничего не мог поделать с тем, насколько сильное раздражение у него вызывала даксарра Кларисса. Детей нельзя судить по родителям, умом он это понимал. Но у него отсутствовало желание давать шанс волвам. И если утром он говорил себе, что
«Я не испытываю к вам жалости. Я пыталась помочь, потому что бездействовать означало потворствовать их жестокости», — её слова недельной давности и серьезный взгляд, сопровождающий их, въелись в его память.
Потворствовать жестокости на самом деле куда проще, чем бороться с ней. Примкнуть к толпе, чтобы отвести внимание от себя — Магнум видел это множество раз за свою жизнь. Возможно, поучаствуй она в расправе, то смогла бы заслужить этим хоть какое-то одобрение со стороны своих сводных братьев, а не синяки на шее, если его предположения о их происхождении верны.
Но она не стала участвовать или стоять в стороне. Она глупо пришла в его комнату на постоялом дворе, не зная, что её там ждет.
Магнум отогнал от себя эти мысли и поспешно поднялся на ноги. Ему уже следовало готовиться к ужину с мэтрис Тайр. В отличие от других преподавателей, директриса вместе с супругом жила в деревне возле замка. И пусть эта фелина очень раздражала тем, что подловила его, он всё же уважал её, и приглашение на ужин казалось неплохой сменой обстановки. Деревню он видел лишь проездом, а дорога до неё станет отличной прогулкой.
Надев поверх свежей белой рубашки и черных брюк самый приличный свой бархатный черный сюртук, он добавил к нему теплый плащ и прихватил припасенную для такого случая бутылку вина. В преподавательской жизни вопиюще много поводов выпить, мэтрис Тайр наверняка не откажется.
Небо встретило его крупными снежинками. Погода в горах менялась быстро, на этой неделе уже были заморозки и гололед после дождя. Возможно, его обратный путь будет лежать уже через сугробы. Что ж, пёс давно не разминал лапы, удовлетворенный частичными ежедневными превращениями, которые пусть сильно изматывали Магнума, но приносили куда меньшую боль.
«На что только не пойдёшь, чтобы сохранить трезвый ум» — ухмыльнулся он про себя и, подняв воротник плаща, двинулся к воротам замка.
Магнум немного замедлил шаг и обратился к зрению и слуху канема, когда услышал знакомый голос Фортиса, фигура которого виднелась из-за угла хозяйственной постройки.
— Вам следует быть осторожнее, из-за вас всё замедлилось, — недовольно шипел он кому-то. И тут Магнума заметили. Фортис скривился и двинулся к нему, вне поле его зрения раздались шаги, а потом затихли. Их было двое.
Магнум подавил вздох. Вечер так неплохо начинался, а теперь он вынужден вести беседу с дорогим дядюшкой.
— Ваш собачий смрад я могу учуять задолго до вашего появления, магистр Канем, — выплюнул Фортис. Он выглядел взвинченным и злым. Интересно, что же его так расстроило?
— Учуй вы меня заранее, то не стали бы отчитывать своих собеседников, — зубасто ухмыльнулся Магнум. Возможно, следовало разумно пройти мимо и проигнорировать выпад Фортиса. Но это слишком скучно. Выводить волвов из себя — приятное дополнение ко всем прочим причинам его существования.