Алу: так плачет ветер
Шрифт:
— Следовательно, нужно найти спонсора, который захочет вложиться в это изменение системы, — прищурился Магнум. Мэтрис Тайр таинственно улыбнулась. — И он у вас уже есть, — он, не скрывая восхищения, отсалютовал ей бокалом.
— Я работаю над этим, — улыбнулась она загадочно, а Магнум вдруг заметил, как молчаливый господин Тайр с нескрываемым обожанием смотрит на свою жену. И невольно задумался над тем, что у фелинов не принято, чтобы жена брала фамилию мужа. Часто именно женщины выступают главой семьи. К тому же директриса происходит из рода белых
— Нынешняя система довольно несправедлива. Я выросла в Окулусе, у самого моря. И это колыбель незаконной магии. Мне приходилось видеть столько талантливых оборотней, но из-за нищеты, жажды наживы или собственных убеждений они не хотели получать лицензию. Кто готов отдать сначала минимум три года академии, а затем десять лет клану, который никогда не обогатит тебя, как бы ты не работал? — она задумчиво постучала пальцами по столу, но их тут же перехватил её муж, успокаивая. Магнум поспешно отвел глаза от этого жеста.
— Позволю себе предположить, что вы уже наверняка задумались, почему же у меня фамилия мужа, — лукаво улыбнулась мэтрис Тайр.
— Вы меня поймали, — кивнул Магнум, не видя смысла отрицать это.
— Мой семье не очень нравилось, что я хочу изменить мир, — усмехнулась директриса. — Когда у тебя всё лежит на ладони и все двери открыты, теряется вкус к жизни и замыливается взгляд. Мы перестаем видеть то, что нас окружает. Но у меня с самого детства было много простых знакомых, я часто вращалась в кругу моряков, нанятых моей семьёй. И во мне зародилась идея, — она с нежностью посмотрела на мужа — которую Брейден безоговорочно поддержал и был готов променять тёплое море на суровые горы.
Такая безоговорочная поддержка казалась Магнуму сказкой, возможно, даже страшной. Он был ребёнком подобной безусловной любви своих родителей друг к другу, в которой ему так и не нашлось места. Их сердца настолько переплелись, что у них не возникло даже крохотного сомнения, стоит ли давать жизнь ребенку, обречённому на боль до конца жизни.
Такие чувства обладали разрушительной силой. Любовь — это не всегда про созидание. И Магнум стал тому свидетелем. И если бы он был с собой по-настоящему откровенен, то признал бы, что подобное его пугает.
— Уверен, что со временем у вас все получится, — прочистил голос Магнум, выныривая из глубокой заводи своих мыслей.
— Уверена, что и вы достигните своих целей, — кивнула мэтрис.
Ужин закончился вкусным десертом, а вскоре Магнум начал собираться обратно. Этот вечер многому его научил. И многое он отложил для последующих размышлений в более подходящее время. А пока он с благодарностью кивнул на протянутый господином Тайром плащ.
Пара с порога наблюдала как он уходит. Они с нежностью держались за руки.
И в разум Магнума всего на мгновение проникла мысль, которая посеяла зерно и обещала возвращаться снова и снова.
А что, если бы подобное присутствовало и в его жизни? Поддержка, разговоры у камина и теплые прикосновения?
Но
А пока он шёл в сторону огней Монтэм Сильва, сопровождаемый снегопадом и ветром, колючими иголками пробирающимся под одежду.
Может быть, однажды, по этой и другим дорогам он пройдет с кем-то рука об руку.
Глава восьмая
Зима подкралась в Монтэм Сильва осторожно, ступая инеем по успевшим опасть жёлтым листьям, принесла первые заморозки, гололёд и однажды утром укрыла всё белым пушистым снегом, который лёг и больше не таял.
Я наслаждалась видами и порой даже ощущала умиротворение. На меня больше не нападали, по крайней мере не физически. Братья Норбилы зализали свои раны и стали только огрызаться, кидая в меня ненавидящие взгляды, но не более того. Большинство волвов в академии следовали их примеру, шепчась и зубоскаля, но в открытый конфликт не вступали. Я ошиблась, и первое нападение не запустило цепочку последующих. По крайней мере пока.
Лиркс, который именовал себя моим другом, пару раз после особенно оскорбительных слов пытался защитить мою честь кулаками, за что я отказывалась с ним говорить и, в конце концов, перестал предпринимать попытки. Этот его поступок зажёг огонёк дружеской привязанности в моей груди. Он умел быть настойчивым, заполнял собой всё пространство и, благодаря своему дару, с лёгкостью угадывал моё настроение. А наши уроки фехтования, которые превращались в представление самолюбования фелина, порой вызывали у меня искреннюю несмелую улыбку. Пусть мой разум продолжал искать подвох, иногда мне ненадолго удавалось забыться в компании Лиркса.
Клара тоже не забывала осаживать своих сокурсников, если становилась свидетельницей их оскорблений в мою сторону. Грозный взор даксарры заставлял недоброжелателей морщиться и отступать. Она активно училась. Не всё получалось хорошо, но меня радовали её горящий взгляд и жажда знаний. Учебу она прекрасно совмещала со встречами с Руджетом. Они часто сидели в стороне от нашей с Лирксом и сёстрами Корнелл компании, перешептываясь и глядя друг на друга огромными влажными глазами. Эти отношения сулят ей только разбитое сердце. Предприняв ещё одну попытку поговорить с даксаррой, я оставила их в покое.
Глядя на неё, Лиркс ухмылялся и любовно упрекал в глупости. Как она могла думать, что мы не заметим? Мне оставалось лишь только пожать плечами. Клара должна испытать последствия на собственном опыте. Не в моей власти оградить её от чувств к кому-либо.
Спустя три недели после того, как лёг снег, перед трёхдневными выходными в честь праздника Трех богов на собрании директриса сообщила очень интересную новость. Монтэм Сильва удалось договориться с человеческой академией Кастелло Марэ об обмене опытом. Пятнадцать лучших обучающиеся первого курса по результатам предстоящих десятидневных испытаний поедут в Игравию для прохождения практики.