Алу: так плачет ветер
Шрифт:
— Могу я вас попросить всё же не делать в сторону даксарры Клариссы таких резких выпадов? — слова сорвались с моих губ прежде, чем мне удалось их обдумать. Брови магистра приподнялись от такой наглости. Но отступать было поздно.
— Можете, — усмехнулся он, наваливаясь на дверь сильнее. В его тон проникло нечто дразнящее.
— Она… отличается от остальных волвов, — пояснила я. — Не будь меня в тот вечер на постоялом дворе, вас бы пошла предупредить она, — и это была правда.
Магистр прищурился, внимательно меня рассматривая. Мне до сих пор везло, что он не выгнал меня.
— Это всё? — он приподнял брови, когда молчание затянулось.
—
Вина отпустила сердце. Это было неловко, но правильно. И я надеялась, что магистр прислушается к моим словам. Несмотря на внешнюю резкость, теперь он не казался мне таким упрямым и непримиримым, как изначально.
Едва я спустилась в комнату, как Клара сообщила, что за мной посылал мэтр Абингтон. Время было уже достаточно позднее, и меня наполнило волнение, особенно после сегодняшней встречи в деревне с Норбилами. Накинув ещё влажный плащ, я отправилась в лабораторию, где мэтр ожидал меня, судя по переданному мальчиком-лаборантом сообщению.
Метель продолжалась, но я быстро достигла нужных помещений. Воспоминания о нападении тут же промелькнули перед глазами, поэтому мой шаг ускорился. До полнолуния оставалось ещё полторы недели, а за зельем я ходила за три дня до него, поэтому сообщение мэтра Абингтона застало меня врасплох.
Пройдя знакомым путём к подвалам, я оказалась в небольшом кабинете перед лабораторией.
— Здравствуйте, госпожа Лунар, — улыбнулся мэтр, по-прежнему удивительно статный для своего возраста. — Присаживайтесь. Может быть чаю? Вижу, вы замёрзли.
— Нет, благодарю вас, — встречи с ним никогда не длились долго, и после них во мне просыпалась тоска по мэтру Вульдсу.
— Вижу, вы обеспокоены. Но не переживайте. Я просто хотел сообщить, что уеду на месяц. Я дам вам запас зелья на это полнолуние и два следующих, если вдруг задержусь. Все склянки заколдованы, поэтому оно не потеряет своих свойств, — он всегда смотрел на меня снисходительным, немного грустным взглядом, и мне оставалось лишь догадываться, что кроется в его мыслях.
— Больше вам спасибо, — почтительно кивнула я и через пять минут покинула мэтра, пожелав ему счастливого пути и успехов в новом начинании.
А потом всё повторилось снова. С той лишь разницей, что на этот раз действовали чётко, с определённым намерением. Едва я вышла наружу, всё моё существо завопило об опасности. С двух сторон меня схватили за руки фигуры в капюшонах. Я не мешкала, выпутываясь из захвата, как учил Лиркс. Слабые места: нос, глаза, горло, пах, колени. Едва высвободив руки, я уже врезала расправленной ладонью по носу одного из нападавших. На второго обрушилась сумка с зельем, и он со стоном покачнулся.
Но теперь был и третий противник. Моё тело вдруг сковало незримой силой. Паника накатывала волнами, кожа покрылась мурашками. Магия. Я попыталась закричать, но из моего рта не вышло ни звука. Сердце в груди заколотилось, пробираясь в самое горло, уши заложило. Ещё никогда в жизни я не чувствовала себя настолько беспомощной.
— Идиоты, — раздалось позади, прежде чем мне на затылок что-то опустилось, и мир погрузился в темноту.
Увижу ли я свет снова?
***
Пользы от мэтра Абингтона оказалось немного. Взглянув на последний образец, который сделал Магнум, он лишь покачал головой и предложил работать дальше. Нужно найти необходимые пропорции для того, чтобы новые ингредиенты смогли без потери свойств дополнить оригинальный
«Только метод подбора, магистр. Ничего лучше ещё не изобрели» — хмыкнул пожилой фелин, но в глазах его что-то притаилось. Неужели развлекается за его счет? Или хочет чему-то научить?
Вот только чему? Терпению? Его у Магнума было с лихвой, пусть он и ощущал бесконечное раздражение. Не будь у него терпения, у каждого оскорбляющего его или его мать оборотня тут же бы отлетала голова.
Но совместить занятия, требующие от него здорового тела, и работу над зельем оказалось трудно. Поэтому он был вынужден признать, что обессилен. В день, когда госпожа Лунар решила высказать ему претензии после занятия, он как раз собирался хорошенько отоспаться и пересмотреть свой график (а значит признаться самому себе, что за полгода он не выполнит задуманное). Раздражение достигло своего пика, когда даксарра снова не смогла показать ничего хотя бы отдаленно похожего на частичное обращение. И Магнум сорвался на ней. Как бы он ни ненавидел весь род Лунаров в целом и дакса Георга в частности, это было низко. И за это он был остановлен у дверей аудитории, когда сон уже, казалось, ждал за порогом.
Стычка с госпожой Лунар подействовала на него отрезвляюще. До какого бы бешенства ни довели его её слова, так небрежно хватать волву за одежду было уже слишком. И глядя в оказавшиеся слишком близко ореховые глаза, наполненные страхом, Магнум не понимал, как позволил ей довести себя до такого состояния. Но стоит отдать должное, его частичная трансформация и невозможность бежать выбили её из колеи ненадолго.
— Магистр… — в глазах её промелькнула целая буря эмоций, распознать которые он не смог. Рука сама соскользнула с её кожаного жилета, оставляя на нем заломы. — Я… — за несколько недель неблизкого знакомства с этой особой едва ли Магнум слышал её голос таким. В чем причина подобного любопытства? Будь на его месте другой канем, госпожа уже лежала бы в луже собственной крови. Что она ищет в нём, ответы на какие вопросы?
— Так вот что вы хотите узнать, — хмыкнул он, отстраняясь. — Что я из себя представляю, что за волва решилась явить миру такое отродье? Так знайте… — и Магнум больше не смог произнести ни звука. Привычная жгучая боль разлилась по телу, а сердце практически остановилось. Он прижал руку к груди, будто это могло удержать все разваливающиеся части вместе. Болеутоляющее зелье, помогавшее вести занятие, уже утратило свои свойства, а частичное обращение для запугивания госпожа Лунар дало последствия. Пёс внутри успокоился, однако тело предало его. Он закашлялся, не в силах вспомнить, как дышать.
— Магистр! — воскликнула госпожа Лунар, о которой он уже позабыл, и крепкие пальцы схватили его под руку и направили к столу. Почувствовав опору, Магнуму стало чуть легче, но ненамного. Перед глазами стояла красная пелена, но не от зрения канема, а от заполняющей тело боли, сердце казалось вот-вот выскочит из груди, кончики пальцев начали неметь.
— Просто убирайтесь, — он из последних сил взмахнул рукой, не желая демонстрировать свою слабость перед любым из Лунаров.
— Сколько вам лет? — голос её прозвучал неожиданно высоко и требовательно. Магнум удивлённо взглянул на неё, почти воинственно взирающую на него сверху вниз, потому что от боли его согнуло почти пополам. Как у неё вообще хватает духу обращаться к нему подобным образом? — Ведёте себя, как ребёнок. Позвольте проводить вас к лекарю. Или позвать его сюда, — в тоне её слышался опыт няньки, по всей видимости, самой даксарры.