Альвиана: по зову сердца и луны
Шрифт:
— Пришло письмо от родных?
— Нет.
— Тогда точно влюбилась. И как я понимаю, не в Маглеба, — посмотрела на меня и, не дождавшись ответа, добавила: — Докучать расспросами не буду, но если захочешь поговорить, я всегда готова выслушать и сохранить секрет в тайне.
— Спасибо, — улыбнулась ей грустно.
— Вот, хоть улыбнулась! Может, чем сидеть взаперти, прогуляемся? При ходьбе успокаиваешься, тратишь силы. А если пробежаться… — она спохватилась, что я не умею оборачиваться, и замолчала.
— Не волнуйся. Отлежусь,
Я искренне верила, что главное, перетерпеть пик. Разложить себе по полочкам: что хорошего в человеке, нужен ли он мне. Однако с Дельреном такая тактика не помогала. Не знаю, как бороться с какой-то иррациональной связью, основанной на запахе. Если только блуждать по городу и искать другой подобный… Фу! Вот и остается твердить себе, что я не животное, и что все пройдет. Когда-нибудь.
Нэгнет была права, предлагая пройтись. За два дня я отлежала все бока, но не могу заставить себя выйти в поселок. Куда ни сверни — напоминание о Дельрене. Еще боюсь, что ноги приведут к его дому. Поэтому оставалось в обеденный перерыв прогуливаться по территории академии.
Мы с Нэгнет шли по саду, когда она увидела Вильдена и, шепнув:
— Я скоро, — отпустила мою руку и побежала к нему.
Чтобы не мешать влюбленным и не стоять над душой, я свернула на боковую тропинку, где раскинулись красивые розовые арки.
Ранней осенью поздние цветы обладают особым очарованием. В чуть прохладном воздухе, в котором уже чувствуется северная нотка, душистые запахи ярки и ароматны. По пути села на скамейку и, подставив солнцу лицо, зажмурилась.
«Здорово-то как! — подумала. — Что бы ни было — жизнь хороша, и я буду жить. Хорошо жить и без тебя, мерзавец!»
Вдруг перед глазами бесшумно мелькнула тень, и скамейка под тяжелым весом покачнулась.
Я открыла глаза, повернулась и замерла, потому что на меня смотрел улыбающийся Сарнар. Сегодня он одет в светло-серый костюм, волосы аккуратно зачесаны, и выглядит представительно.
— Неужели тебе понравились наброски? — обратился ко мне, поглядывая с интересом.
— Ты сомневаешься в своем мастерстве? — парировала с легкой, снисходительной улыбкой.
— Нет. Однако девушки предпочитают, когда им рисуют сочные губки, большие глаза и вкладывают море восхищения.
— Да ну! — отмахнулась я, отвернулась и снова зажмурилась. Не хочу показывать, что до сих пор побаиваюсь его.
— И все-таки ты не Альвиана, — донесся до меня задумчивый голос Сарнара.
— Возможно, — ответила спокойно, не открывая глаз. — После всего, что мне пришлось перенести, я очень смутно помню прошлое. Поэтому не могу ни подтвердить, ни опровергнуть ваши домыслы, — повернулась к нему, а он облокотился рукой на спинку скамейки и разглядывает меня заинтересовано.
— И ты не испытываешь к Маглебу чувств, — он не спрашивал, он утверждал.
Не нравится мне поворот беседы, поэтому я решила встать, но Сарнар коснулся моей руки и сжал кисть.
— Я бы многое
Отодвинулась от него, чтобы сохранить деловую дистанцию и скептично напомнила:
— Не боишься еще одной драки? Маглеб отдавать победу не собирается.
Сарнар удивленно приподнял брови.
— Так ты догадалась, что им движет спор?
— Это нетрудно. Как нетрудно понять, что эта же причина движет и тобой, — я потянула руку, чтобы встать, но Сарнар не отпустил. Более того, потянул меня на себя. От неожиданности я подалась навстречу, и он прижался губами к моим губам.
Его напор был неожиданным, стремительным, сильным. На грани, наполненный желанием, решительностью и каплей грубости.
Я уперлась руками в его твердую грудь, попыталась отстраниться, но… грубые, нетерпеливые касания Сарнара неожиданно наполнились жаром. И вдруг я поняла, что он возбужден. От удивления даже растерялась.
В завершение торопливый поцелуй перешел в нежный. И уж когда Сарнар отстранился, никак не ожидала признания:
— Давно хотел попробовать твои губы на вкус.
— Чтобы уровнять счет? — поддела, пытаясь скрыть смятение.
— Дело не в счете. Хочу понять, что в тебе такого особенного.
— Ничего такого, — я аккуратно вытерла губы, на что он усмехнулся:
— Ты будешь моей!
— Нет!
— Посмотрим, — встал со скамьи и, послав мне воздушный поцелуй, зашагал по дороге.
Вечером я получила от него полевые цветы вперемежку с желтыми мелкими розочками и очередное письмо.
Развернула конверт и ахнула. На большом плотном листе красовалась нежная акварельная ветвь с крупными розовым цветами на небесном фоне. И нарисовано столько талантливо, что как бы ни сердилась на Сарнара, а его яркий рисунок приколола к стене.
Утром, в академии, ожидала, когда же он появится, чтобы отыграться и опередить Маглеба. Но ни один, ни другой не появлялись. Только элитники странно поглядывали на меня и перешептывались за спиной.
— Чего они косятся? — шепнула я Нэгнет, подозревая самое худшее: что Сарнар наговорил про меня гадостей, и теперь надо мной потешаются.
— Не знаю, — растерянно ответила подруга. — Спрошу у Вильдена.
Когда начался обед, я пошла в столовую занимать очередь к раздаточному столу, а Нэгнет поспешила к Вильдену.
Еще моя очередь не подошла, как она, запыхавшаяся и раскрасневшаяся, влетела в столовую, схватила меня за руку и потащила в коридор.
— Нэгнет! В чем дело?! — страшно было даже предположить, что ее так напугало. Подруга молчала, пока не оттащила меня далеко от девочек, и только потом повернулась, и благоговейно прошептала:
— Они из-за тебя снова подрались! И Сарнар победил!
— Что?! — выдохнула я.
— Да! Но теперь они снова заперты в камерных комнатах и ближайшее время не выйдут из них.