Альвиана: по зову сердца и луны
Шрифт:
— Что значит — найти покровителя? Стать любовницей?! — меня затрясло от возмущения.
— У нас — оборотней — это обычное явление. Но отношения должны быть узаконены обрядом при шести свидетелях.
Я гневно задышала и уже подумывала отказаться от хитрой затеи Падии, как она продолжила:
— Таков наш мир! Ты слишком лакомый кусок и даже под протекторатом нашей семьи тебе необходим влиятельный мужчина. Пока ты незамужняя и вне отношений, тебя могут выкрасть. Не обязательно твой клан — любой встречный оборотень, привлеченный твоим запахом. А если тебя увезут за пределы нашего влияния
— И с чего такая откровенность? — недоверчиво усмехнулась я.
— Ты умна. И я думаю, что через хороший брак ты принесешь нашему клану больше пользы, чем если сгинешь с дебрях леса с одичавшим двуликим.
— Как мило.
— Такова жизнь. Не я придумала ее законы.
— А ты замужем?
— Папа не хочет продешевить, торгуется за влияние.
— Я не хочу так жить.
— Я тоже. Но таковы правила. Клан для меня — все, и я сделаю всевозможное, чтобы усилить его и привести к расцвету.
— А чувства?
— Чувства — это инстинкты, прикрытые поэзией. Предпочитаю сохранять рассудок трезвым. Пламя страсти не для меня. Так учил отец, — она улыбнулась. — И я прислушиваюсь его советов.
Я сомкнула зубы, и Падия предупредила:
— Если откажешься помогать — за тебя перед Нависами никто не вступится! — ее глаза сверкнули, но быстро поняв, что угрозами меня так просто не запугать, объяснилась:
— Оборотни редко обращаются в суд. Часто мы решаем, стоит ли поступок того, чтобы столкнуться с местью другого клана? А если ты без клана, без влиятельного покровителя, то становишь совершенно бесправной вещью в юбке, на которую может заявить права любой!
— Какой гадкий мир! — выпалила я с горечью.
— Я не хочу, чтобы ты вернулась в клан Нависов. Та Альвиана была его частью, но ты другая! Кроме того, насколько я знаю, у Нависов есть спор за территорию с соседним кланом. Уверена, Нависы предпочтут пожертвовать тобой, чтобы уладить конфликт.
От новости я растерялась.
— Что значит пожертвовать? — прошептала. Вдруг она меня запугивает?
— Старик Кормор извел трех жен и четырех любовниц. И все не угомонится.
— Откуда ты знаешь? — странно, что Падия знает о моем маленьком клане столько всего.
— Варден больше озабочен собой, чем интересами клана. Я помогаю отцу.
— Хочешь стать его правой рукой? — догадалась я.
— Хочу! И сделаю это! Вардену нельзя доверять управление кланом.
— А сможешь?
— Отец не глуп. Он все понимает сам. Но я дочь, — в ее голосе отчетливо послышалось сожаление.
— Ты сможешь стать особенной дочерью, — улыбнулась я. — Иногда кто-то становится первым, его путь повторяет другой, и это перестает быть исключением.
Падия оттаяла и тепло улыбнулось.
— Хочу изменить мир, чтобы перестать быть вещью в юбке.
— Тоже не хочу быть вещью.
— Вот и ищи покровителя. Это даже выгоднее, чем выходить замуж. Но на Вардена советую не рассчитывать. Он эгоистичный. Однако будет щедрым, если сможешь увлечь его.
— Пф-ф! — фыркнула я. — Я хочу просто жить в городе и быть самостоятельной.
— Думаешь, я не
Академия оборотней располагалась на окраине города. На скалистой горе, с другой стороны покрытой густым лесом, переходившим в низину. От соседних поселений территорию отделяли две широкие реки, и для их жителей вода стала негласным барьером. Пока мы ехали, Падия рассказывала о мире, правилах, отношениях между людьми и двуликими.
— Нет, конечно, люди могут заходить на территорию академии, но из-за вспышки бешенства, когда оборотни становятся неуправляемым, желающих почти нет. Даже бродяги проходят мимо, не зарясь на ягоды, которых там в изобилии.
— А раньше как жили двуликие и люди?
— По-разному. Нас боятся, пытаются всякий раз обвинить в пропаже своей козы или тощей коровы. Однако нам завидуют. У нас крепкое здоровье, больше силы, лучше нюх.
— А оборотни безгрешны? — усомнилась я.
— Мы живем кланами. Если клан беден — он скидывается и отправляет лучшего из молодняка в академию. Но когда по окончании он занимает хорошую должность — возвращает долг всевозможными способами, поэтому у оборотней есть свои угодья, где изобилует дичь. Многие аристократы нанимает себе телохранителей- оборотней. Так думаешь, мы будем мараться из-за козы? — Падия усмехнулась. — Неспроста появился закон, что если житель безвинно обвиняет двуликих в пропаже животного, то оборотень получает выплату от клеветника. И знаешь, несколько подобных случаев, закончившихся выплатами, и обвинений поубавилось.
— А где находят себе применение оборотни?
— О, везде, где приветствуется отличный нюх, сила и выносливость. Двуликие — влиятельная сила, но из-за вспышки бешенства нас стали бояться. Но ведь страдаем мы и сами. Проклятому луной без разницы на кого нападать: женщину или двуликую, ребенка или еще кто-то.
— А бешенство кто-нибудь изучает?
— Конечно! Но ее периоды краткотечны. Все тихо, случаев нет, потом вспышка, ужас, паника, и снова тишина.
— Варден сказал, есть мнение, что из-за близкородственных связей, — напомнила я.
— По правде, это просто единственно подходящее объяснение. Среди проклятых луной были из самых разных кланов. Так что загадка не разгадана.
— А откуда появились оборотни? — спросила я.
— Оттуда же, откуда и обычные люди. Нас создала Мать Луция из звездного песка и безграничной черной бездны. Только создавая нас, отсыпала этой темной бездны чуть больше.
Знаешь, мне даже странно представить, что есть мир без оборотней, — призналась Падия. — И еще, никому не смей рассказывать, что ты иномирянка, иначе припишут сумасшествие!
— Поняла. А расскажи мне про Альвиану, — зевнула. Так уж получилось, что ночь у меня была бессонная, и теперь в мерно покачивающемся экипаже, на мягком, удобном сидении, я начинала засыпать.
— Да кому до нее было дело, пока она не сошла с ума! Я знаю про нее мало. Она из захолустья и дикарка.
— Что значит дикарка? — насторожилась я.
— Могла съесть едва освежеванного кролика сырым, обожала запах крови, не любила мыться, общаться с людьми…
— А тут я такая с твоими духами, да? — поддела ее.