Алые Евангелия

Баркер Клайв

— Ага, ну, нет смысла отрицать это. Как я уже сказал, проблема не в этом. Я наслаждался каждым мгновением, проведенным в этом доме. Проблема в том, что свою жену я тоже любил. Все ещё люблю. Настолько, что я не могу смириться с мыслью, что она когда-нибудь узнает. Не из-за себя, а потому что знаю — это уничтожит ее. Вот почему мне нужна ваша помощь. Я не хочу, чтобы моя лучшая подруга умерла, понимая, что на самом деле не знала меня. Я не хочу, чтобы наши дети страдали от нежелательных последствий ее ран и моей… неосмотрительности. Мне необходимо знать, что с ними все будет в порядке.

— В этой

истории достаточно, чтобы заставить меня подумать, что ты можешь оказаться достойным человеком под всеми этими слоями законника и лжеца.

Гуд не поднял головы. — Значит ли это, что вы поможете мне?

— Я поговорю с ним.

— Когда?

— Боже, а ты нетерпелив.

— Послушайте, простите меня. Но с каждым часом вероятность того, что Патриция — моя жена, — найдет что-нибудь, увеличивается. А когда найдет — начнутся вопросы.

— Как давно ты умер?

— Восемь дней.

— Ну, если ваша обожаемая жена любит тебя так сильно, как ты утверждаешь, я думаю, разумно предположить, что она слишком убита горем, чтобы рыться в твоих бумагах.

— Убита горем, — произнес Гуд, как будто до сих пор мысль о душевных муках его жены в связи с его смертью не попадала в фокус его внимания.

— Да, убита горем. Я так понимаю, что ты не был дома, чтобы убедиться в этом самому.

Адвокат покачал головой.

— Не мог. Я боялся. Нет. Я все ещё боюсь. Того, что обнаружу там.

— Как я и сказала, посмотрим, что можно сделать. Но ничего не обещаю. Гарри — занятой человек. И изможденный, хотя и не хочет признаваться. Поэтому предупреждаю: я забочусь о его благополучии, как будто он моя плоть и кровь. Если твое дело в Новом Орлеане пойдет наперекосяк из-за того, что ты что-то утаил от меня здесь и сейчас, то я пошлю толпу неупокоенных линчевателей гоняться за твоей белоснежной задницей, чтобы повесить тебя на фонарном столбе на Таймс-сквер и оставить болтаться там до Судного Дня. Понятно?

— Да, Мисс Пейн.

— "Нормы" достаточно, Карстон.

— Как вы…

— Ой, да ладно тебе. Я вижу твою мертвую, голую задницу, а ты спрашиваешь, откуда я знаю твое имя?

— Верно.

— Точно. Итак, вот что мы сделаем. Возвращайся завтра, рано вечером. Когда я менее занята. И посмотрим, смогу ли я убедить Гарри присоединиться к нам.

— Норма? — пробормотал Карстон.

— Да?

— Спасибо.

— Рано ещё благодарить меня. Когда ты нанимаешь Гарри Д'Амура, все становится… сложным.

5

Последующая встреча прошла достаточно гладко, мертвый мистер Гуд дал Гарри номер камеры хранения, заполненного наличными ("на те небольшие расходы, о которых не хотел сообщать своему бухгалтеру"), из которых Гарри мог взять столько, сколько посчитал бы нужным для оплаты гонорара, перелетов и гостиничных расходов, и чтобы осталось еще достаточно на разрешение любых возникших проблем, и для решения которых может понадобиться "монетарная смазка". Все это привело Д'Амура туда, где он сейчас стоял: перед Домом Греха Карстона Гуда.

Снаружи не на что было смотреть. Просто кованая калитка в двенадцатифутовой стене с номером, выложенным сине-белой керамической плиткой, вмурованной в в штукатурку рядом с дверью. Карстон снабдил

Гарри подробным описанием компрометирующих игрушек, которые тот найдет в доме, но он не был в состоянии предоставить ключи. Гарри сказал ему не волноваться. Не было замка, который Гарри не смог бы открыть.

И, как и следовало ожидать, открыв дверь менее чем за десять секунд, он шел по неровной вымощенной дорожке, по обеим сторонам которой стояли горшки разной формы и размера, а смешанный аромат цветов был таким насыщенным, как будто там разбили дюжину флаконов духов. Гарри заметил, что уже давно никто не ухаживал за садом Гуда. Земля была слизкой от гниющих лепестков, и многие растения в горшках погибли из-за недостатка внимания. Гарри был удивлен состоянием этого места. Такой организованный человек, как Гуд, наверняка принял бы меры, чтобы его сад выглядел красиво и аккуратно, даже в свое отсутствие. Что приключилось с садовником?

Через четыре шага, Гарри достиг входной двери и получил свой ответ. К двери было прибито тридцать или более фетишей, среди которых было несколько маленьких прозрачных бутылочек с обрывками Бог знает чего, и одно маленькое глиняное изображение человека, чьи половые органы больше не свисали между ног, а были привязаны веревкой, обмакнутой в клей, к его лицу. Половые органы были развернуты, так что его яички могли сойти за глаза, а пенис — за выступающий нос, обмазанный ярко-красным.

Не в первый раз за время этой поездки Гарри оглянулся вокруг в поисках какого-то намека на присутствие духа своего работодателя где-то поблизости. Гарри достаточно часто бывал в компании призраков, чтобы знать, какие крошечные знаки искать: некая странность в том, как движутся тени; иногда — тихий гул; иногда — простое молчание животных, находящихся по близости. Но Гарри не ощутил ничего в залитом солнцем саду, что могло бы свидетельствовать о компании Гуда. Жаль, правда; Предстоящая миссия «найти и уничтожить» была бы гораздо увлекательней, если бы Гарри знал, что владелец Дома Греха наблюдает за всем происходящим.

Через порог дома проходила толстая линия, несомненно, засохшей крови, ее жертвенный источник хватался за нижнюю половину двери в своей смертельной агонии. Гарри опять достал отмычку и быстро отпер два замка.

— Тук-тук, — пробормотал он, поворачивая ручку.

Дверь заскрипела, но не поддалась. Он несколько раз повернул ручку вперед и назад, чтобы убедиться, что она работает, а затем навалился плечом на дверь, приложив все сто девяносто семь фунтов своего веса. Несколько фетишей в виде мешочков испустили запах своего содержимого, когда Гарри оперся на них: смесь ладана и мертвой плоти. Гарри задержал дыхание и надавил на дверь.

Послышался скрип, затем один громкий треск, который эхом отозвался о стены двора, и он вошел, отстранившись от фетишей, прежде чем сделать еще один вдох. Воздух внутри был чище, чем снаружи. Спертый, да, но ничего, что сразу бы активировало тревогу в голове. Гарри остановился на минутку. Телефон в кармане зазвонил. Он ответил.

— Великолепно. Еще не было ни одного раза, когда мы вместе вели дело, чтобы ты ни названивала мне, как только я вступал в…

— Дерьмо?

— Нет, Норма. В дом. Я только зашел в дом. И ты знала об этом. Ты всегда знаешь.