Алые перья стрел
Шрифт:
Антошка пролез в щель забора, припустил через обширный пустырь. Но… замедлил шаги. Нельзя просто так промчаться через это место. Оглянулся, подошел к забору. На досках было нарисовано мелом страшилище с хитроватой рожей.
— Крокопудра, здравствуй…
— Привет, — отозвался Крокопудра, шевельнувшись, как в кадре мультфильма.
— Скучаешь, да? — спросил Антошка слегка виновато.
— Да ведь и ты скучаешь…
— А я… я уже нет! — захотелось Антошке поделиться радостью. — Потому что у меня есть план…
— Какой?
— А
— Ух ты… — Другое ухо Крокопудры от удивления встало торчком. — Думаешь, получится?
— Обязательно! И мы опять будем собираться вместе!.. И тебя навещать…
— Ладно! И больше не пугайтесь меня.
— Да мы и не пугались по правде! Мы же сами тебя нарисовали. Ты только снаружи такой… пугательный, а по характеру самый добрый!.. До встречи!
Крокопудра помахал вслед Антошке нарисованной лапой.
В обширной, увешанной самолетными моделями мастерской Антошка развернул перед большими ребятами чертеж.
— Вот. Папа сказал, что к празднику надо успеть обязательно… А тебе, Сеня, велел быть за старшего.
Десятиклассник Сеня и его товарищи склонились над листом.
— Вот это размерчики!
— Натуральный Ил-62!
— Антон, а зачем такой громадный-то? Иван Федорович не сказал?
— Он… сказал… — Не хотелось Антошке врать, но куда денешься? — Он… это… Чтобы всех удивить на физкультурном параде. И просил, чтобы двигатель поставили от картинга, ну, вы знаете… чтобы пропеллер крутился, как настоящий…
— А как мы его потащим-то? — засомневался один из ребят. — Во какая будет махина!
— Папа сказал: будем катить впереди колонны… И еще просил сделать в кабине сиденье… два…
— Зачем? — подозрительно спросил Сеня.
— Ну… — Антошка изобразил смущение. — Потому что я напросился… чтобы на параде быть в самолете… Я ведь легкий…
— П-понятно… А второе сиденье для кого?
Антошка смутился по-настоящему:
— На всякий случай…
— А когда мы успеем построить-то? — снова усомнился кто-то из авиамоделистов.
Сеня оглядел ребят:
— Раз Иван Федорыч сказал, успеем. В авиации приказы не обсуждаются. В авиации они… что?
— Ис!..
— Пол!..
— Ня!..
— Ют!..
— Ся!.. — гаркнули строители моделей, умевшие и любившие работать.
— А можно я буду помогать? — обрадованно сунулся вперед Антошка.
— Даже нужно, — строго сказал Сеня. — Работы невпроворот. Ну-ка, народ, взяли…
Лист подняли за углы и прикрепили к стене. Самолет с чертежа как бы придвинулся к Антошке…
И вот легонький полупрозрачный самолет стоит в траве, на краю стадиона. Кругом ребята в пестрых спортивных костюмах, шум, смех, взлетают разноцветные шарики, где-то звучит оркестр. Скоро начало физкультурного праздника. Антошку подсадили в кабину.
Сеня нервничал:
— Помнишь, где кнопка запуска?
— Помню…
— Как выйдем на главную линию,
— Да понял, понял… Я ведь уже репетировал…
Антошка уселся на переднее сиденье. Перед ним щиток с приборами, ручка управления. Впереди, за выпуклым оргстеклом, пространство стадиона. Много людей, но много и зеленого простора… Антошка три секунды посидел с закрытыми глазами, собрался с духом, сцепил мизинцы.
— Ант… Арк… Ти… Да! — Он рванул в стороны руки и вдавил большой палец в красную кнопку. Пропеллер махнул лопастями и превратился в сверкающий круг.
— Эй! Ты что?! Кончай! — перепуганно закричали с земли.
Он перегнулся через борт кабины:
— От винта!
— Антон, прекрати, папе скажу!
— От винта!! — И он нажал газ сильнее. Самолет нехотя двинулся вперед. Все, кто был перед ним, кинулись в стороны. Антошка, испуганный и упрямый, наращивал обороты мотора. Легонький аэроплан задрожал, разбегаясь по траве. Антошка, словно обрывая последние нити, закусил губу и двумя руками потянул на себя ручку управления. Мелькнул под колесами край забора. Быстро стала уходить вниз земля. Маленькими сделались пестрые фигурки спортсменов…
— Это что? Я… по правде лечу? Ох, хорошо, что папа не успел приехать. Папа, не сердись… Ура…
Антошка понажимал педали — самолет послушно покачался. Антон пошевелил ручкой — самолет слушался и руля. Оказалось, что все не так уж сложно…
— Ты… ты замечательная машина. Я буду звать тебя… «Стрекозка»!
Внизу поворачивался под крыльями старинный Колокольцев. А вокруг него — синие лесные дали.
— Стрекозка, летим к ребятам! Сначала к Аркашке, в Голубые Холмы… Сейчас… — Осторожно убрав одну ладонь с ручки управления, Антошка достал из-под праздничной рубашки с погончиками припасенную заранее карту. Сидеть приходилось, сильно откинувшись к спинке, коленки торчали на уровне плеч. Антошка пристроил карту к ногам, как к мольберту. Вынул из нагрудного кармашка, взял на ладонь маленький компас. — Нам надо на север… Давай… — Он повел влево ручку. Самолет послушался, но… вдруг чихнул мотор. Снова, снова… Лопасти винта стали вертеться тише, замелькали, остановились. Самолет клюнул носом, пошел к земле. Антошка отчаянно вцепился в ручку.
— Стрекозка, ты что!.. Не надо…
Он вдруг увидел: красная черта одного из циферблатов — на ноле.
— Горючее кончилось… Как я не догадался, что его мало!
Самолет шел к земле со свистом.
— Стрекозка, не бойся, мы не грохнемся! Мы же легонькие! Держись!.. — Антошка вновь потянул ручку на себя. Над пустой зеленой поляной, недалеко от стадиона «Стрекозка» летчика Антошки выровняла полет, коснулась колесами травы, запрыгала по кочкам. Остановилась.
Антошка посидел, приходя в себя, встал, перевалился через борт, ладонями и коленками упал в лебеду. Встал, затолкал за поясок мятую карту.