Алые перья стрел
Шрифт:
— До свиданья, авиаторы.
— До свиданья! Спасибо! — запоздало заговорили они вслед.
Алешка прошагал еще квартал, вышел к оврагу и оказался у старого домика…
Домик был пуст! Стекла оказались выбиты, дверь перекошена, труба на крыше рассыпалась, скособоченный угол опасно нависал над обрывом.
Алешка озадаченно снял цилиндр. Через окошко заглянул внутрь. В опустевшей комнате стояла темная вода, в ней плавал трехногий стул.
Алешка обошел дом с разных сторон. Видно было, что ночной ливень
Вдруг Алешка услышал тонкий голосок. У обрыва сидела на перевернутом ведре девочка лет восьми с длинными и очень светлыми волосами. Она баюкала старую куклу и напевала:
Вырастет за городом Лес-трава. Ты в лесу не бойся Ни волка, ни льва. Только серой мыши Бойся иногда. С серой мышью в сказку Приходит беда…— Послушай, что тут случилось? Где Софья Александровна?
Девочка не удивилась появлению Алешки. Повторила певучим голоском:
— Что случилось… Дом подмыло, затопило. Беды понаделало — ой-ёй-ёй… А Софью Александровну к себе племянник увез. Рано утром приехал на машине, прогрузил ее со всем добром… Дом-то скоро совсем сползет…
— А имущество? — с нехорошим предчувствием спросил Алешка. — Ничего не пострадало?
— Ну как не пострадало!.. Тумбочку водой унесло, две испанские шляпы. Да еще кораблик маленький, хороший такой. Только ящик стеклянный остался, а самого его нет…
— Так я и знал… — Алешка отбросил в траву ненужный теперь цилиндр.
Девочка продолжала тем же тихим голоском:
— Софья Александровна очень кораблик жалела. Говорит: «Лучше бы я его тому мальчику подарила»…
Алешка удивленно и недоверчиво помигал.
— Какому мальчику?..
— Тому, который к ней вчера за шляпами приходил, вместе с девочкой… Какому же еще? Других она не знает.
Алешка глянул с откоса.
— Вот что, спущусь-ка я в овраг. Может, кораблик в кустах застрял. Не мог он далеко уплыть.
— И не думай. Только в глине перемажешься да обдерешься пуще прежнего.
— Ну и пусть!
— Ничего там нет. Софьи-Александровнин племянник туда в резиновых сапогах лазил, шляпы искал и все остальное. И ничегошеньки. Ручьем унесло.
— А вдруг найду…
— Так просто не найдешь. Сам виноват…
— Почему?!
— А вспомни. «Пусть
Он ахнул про себя. Но виду не подал. Спросил строго:
— Откуда ты знаешь?
— Знаю, Алеша…
— Ты… колдунья?
— Маленько, — сказала она без улыбки.
Не поверил он, конечно, однако… ощутил беспокойство и надежду. Шагнул ближе.
— А тогда… может, ты знаешь, где теперь кораблик искать?
— He-а, не знаю. А узнать помогу.
— Как?
— Иди на угол. Первомайской и Садовой. Там есть справочное бюро…
— Там есть сапожная будка! — возмутился Алешка. — И больше ничего!
— Для одних будка, для других бюро. В нем работает старичок. Он знает все на свете.
— А откуда тебе-то известно про старичка?
— Это же мой дедушка.
— Он, конечно, тоже колдун? — сказал Алешка, не зная, верить или нет.
— Конечно, — строго сказала девочка. — Если у него хорошее настроение, он отвечает на все вопросы. Только ты не напирай, жди терпеливо…
— А если плохое настроение?
— Не бойся, сегодня у него хорошее.
— Интересно… А почему ты решила мне помогать?
Девочка смотрела все так же открыто и серьезно.
— Потому что ты красивый и смелый.
— Я?! — искренне возмутился он.
— Конечно. Не побоялся на такую высотищу лезть за вертолетом. Вон, исцарапался весь, а все равно…
— Но почему красивый-то?.. Я с тобой по-хорошему, а ты дразнишься.
— He-а, не дразнюсь… Шляпу не забудь… — И маленькая колдунья убежала.
Алешка озадаченно поднял с травы цилиндр.
Теперь он не надевал цилиндр, держал у груди. Так и подошел к дощатой будочке с кривой вывеской «Ремонт обуви».
Дверца была открыта, Алешка вошел.
Старичок в беретике, с седой щетиной на лице постукивал молотком по надетой на «лапу» туфле. Он сидел за низким прилавком.
— Здрасте…
Старичок не поднял головы. Постукивал.
— Скажите, пожалуйста, можно мне спросить?
Сапожник не ответил снова, но на миг приостановил стуканье, мельком глянул на Алешку. И тот решился. Глядя в потолок, сказал:
— Интересно бы узнать, можно ли найти маленький кораблик, если его унесло потоком и никто не знает, куда?
Старичок перестал стучать, хмыкнул:
— Твой кораблик, что ли?
— Мой… почти…
Старичок смотрел не сердито, даже улыбался.
— Почти?
— Ну… он ведь сейчас все равно ничей, раз его бросили. По морским законам корабль, если его бросают, становится призом того, кто найдет.
— Да ты, я смотрю, морской волк…
Алешка пожал плечами, отвернулся. Мол, не хотите отвечать — не надо, а зачем смеяться-то?
— Ну-ну, не петушись… Помочь можно, только здесь справки даром не дают. Дело не в корысти, а правило такое.