Алый Рубин. Любовь через все времена
Шрифт:
О Боже.
Гидеон воспользовался секундным замешательством второго мужчины, чтобы нанести ему удар, от которого тот тоже упал на колени.
— Ты с ума сошла? — закричал он мне, отшвыривая ногой оружие своего соперника и направляя острие своей шпаги на его горло.
Тот вмиг обмяк.
— Пожалуйста… сохраните мне жизнь, — сказал он.
Мои зубы начали стучать.
Этого не могло быть. Я не вонзила только что шпагу в человека. И этот человек хрипел. Второй выглядел так, как будто он вот-вот заплачет.
— Кто
— Я сделал только то, что от меня потребовали. Пожалуйста!
— Кто от вас чего потребовал? — под остриём шпаги на шее мужчины образовалась капелька крови. Гидеон сжал губы, как будто сдерживать шпагу стоило ему больших усилий.
— Я не знаю никаких имён, клянусь! — искажённое страхом лицо начало расплываться перед моими глазами, зелень луга заплясала вокруг меня, и с каким-то облегчением я упала в этот водоворот и закрыла глаза.
13
Я мягко упала на свои юбки, но была не в состоянии снова подняться. Казалось, в моих ногах растворились все кости, меня всю трясло и клацали зубы.
— Вставай! — Гидеон протянул мне руку. Шпагу он уже заправил за пояс. Содрогнувшись, я увидела на ней кровь. — Вставай, Гвендолин! Люди смотрят.
Был вечер, уже давно стемнело, но мы приземлились под каким-то фонарём в парке. Бегун в наушниках, протрусив мимо, бросил на нас удивлённый взгляд.
— Разве я не сказал, что ты должна сидеть в карете! — Поскольку я не реагировала, Гидеон схватил мою руку и поставил меня на ноги. — Это было крайне легкомысленно… и… абсолютно опасно и… — он сглотнул и уставился на меня — и, чёрт побери, очень смело!
— Я думала, что будет чувствоваться, когда попадаешь в ребро, — сказала я, клацая зубами. — Я не знала, что это будет как… разрезать торт. Почему у него не было костей?
— Наверняка были, — сказал Гидеон. — Тебе повезло, ты попала куда-то между ними.
— Он умрёт?
Гидеон пожал плечами.
— Если укол был чистый, то нет. Но хирургию в XVIII веке сложно сравнить с «Анатомией страсти».
Если укол был чистый? Что это значит? Как укол может быть чистым?
Что же я наделала! Возможно, я только что убила человека!
Эта мысль привела к тому, что я снова чуть не опустилась на землю. Но Гидеон крепко держал меня.
— Пойдём, нам надо вернуться в Темпл. Они будут за нас волноваться.
Очевидно, он, знал, где мы находимся — он целенаправленно повёл меня по дорожке, мимо двух женщин с собаками, с любопытством уставившихся на нас.
— Пожалуйста, перестань клацать зубами. Это звучит жутко, — сказал Гидеон.
— Я убийца, — ответила я.
— Ты когда-нибудь что-нибудь слышала о самообороне? Ты защищала себя. Или, собственно, меня, если говорить точнее.
Он криво улыбнулся мне, и у меня мелькнула мысль, что ещё час назад я бы поклялась, что он никогда не сможет признать
Он и не смог.
— Не то чтобы это было необходимо… — сказал он.
— О, ещё как необходимо! Что с твоей рукой? Идёт кровь!
— Ничего страшного. Доктор Уайт залечит. — Некоторое время мы молча бежали рядом друг с другом. Холодный вечерний воздух освежил меня, пульс потихоньку успокаивался и клацанье зубов прекратилось.
— У меня остановилось сердце, когда я внезапно увидел тебя, — сказал в конце концов Гидеон. Он отпустил мою руку, очевидно решив, что я теперь сама удержусь на ногах.
— Почему у тебя не было пистолета? — напустилась я на него. — У другого мужчины был!
— У него было даже два, — ответил Гидеон.
— Почему же он их не использовал?
— Использовал. Он застрелил бедного Вильбура, а второй выстрел чуть не попал в меня.
— А почему он больше не стрелял?
— Потому что в каждом пистолете ровно одна пуля. Практичные маленькие револьверы, которые ты знаешь из фильмов про Джеймса Бонда, ещё не были изобретены.
— Но сейчас они изобретены! Почему ты берёшь в прошлое какую-то дурацкую шпагу, а не нормальный пистолет?
— Я же не профессиональный убийца, — ответил Гидеон.
— Но это же… Я имею ввиду, какое тогда преимущество у того, кто прибыл из будущего? О! Вот мы где! — Мы добежали точно до Эпсли Хауза на углу Гайд-парка. Вечерние прохожие, бегуны и собачники с любопытством глядели на нас.
— Мы возьмём такси до Темпла, — сказал Гидеон.
— У тебя есть деньги?
— Естественно, нет!
— А у меня есть мобильник, — сказала я, выуживая телефон из корсета.
— Ах, серебряный ларчик! Я что-то такое и подозревал! Ты глу… Давай сюда!
— Эй! Это моё!
— Ну и что? Разве ты знаешь номер? — Гидеон уже набирал.
— Извините, моя дорогая. — Пожилая женщина тронула меня за рукав. — Я просто должна спросить. Вы из театра?
— Э-э-э… да, — ответила я.
— Ах, я так и думала. — Дама с трудом удерживала на поводке свою таксу. Такса рвалась в сторону другой собаки в паре метров от нас. — Ваше платье выглядит чудесно настоящим, только модельеры могут сделать такое. Знаете, я в молодости тоже много шила… Полли! Не тяни так!
— Они нас сейчас подберут, — сказал Гидеон, возвращая мне телефон. — Мы пройдём вперёд до угла Пикадилли.
— А где можно полюбоваться вашей постановкой?
— Кхм, ну, сегодня, к сожалению, было последнее представление, — сказала я.
— О, как жаль.
— Да, мне тоже.
Гидеон тянул меня дальше.
— До свидания.
— Я не понимаю, как эти мужчины могли нас найти. И какой приказ мог заставить Вильбура отвезти нас в Гайд-парк. Ведь времени на подготовку засады не было. — Гидеон на ходу бормотал себе под нос. Здесь, на улице, на нас глазели ещё больше, чем в парке.