Амбров Кеон
Шрифт:
Из темной ночи на ее сознание обрушился нейгер высоконапряженного поля джена.
Еще одна галлюцинация?
Райза прекратила свое спотыкающееся продвижение, латерали ее вытянулись в сторону обещания жизни. Дрожа от потребности, она с саймским проворством и целенаправленностью устремилась к источнику удовлетворения своей потребности.
Чем ближе она подходила, тем сильней становилось поле. Теперь она оперировала только саймскими чувствами — и, оказавшись на изрытой колеями дороге, неожиданно поняла, где находится. Отец приводил ее на эту дорогу несколько лет назад, прежде чем они узнали,
Нет — она не могла представить себе Крега беглым дженом. Ей нужна жизнь этого джена, чтобы выжить!
Неожиданно селиновое поле исчезло, словно его никогда не было. Райза застыла. Неужели все это только ее воображение?..
Убежище! Вот почему они приходили сюда несколько лет назад. Обитатели этого убежища не привлекут внимание проходящего сайма, и джен может отдохнуть в безопасности перед тем, как достигнет границы.
Селиновое поле, которое преследовала Райза, неожиданно возникло вновь, маня ее обещанием удовлетворения. Думать стало совершенно невозможно. Она стала хищником, и добыча в пределах досягаемости.
Быстро и неслышно направилась она к убежищу — и не впала в панику, когда поле снова исчезло.
Серджи амбров Кеон устал — это была не здоровая усталость долгого трудового дня, а глубокая, до мозга костей, усталость отчаяния. Он не справился с самым важным делом, какое может быть у товарища. Проводник, о котором он заботился, умер.
Он автоматически разжег дрова, приготовленные в очаге убежища, и поставил на огонь котелок с водой. Пакет с едой в седельной сумке развязывать не стал: есть совершенно не хотелось. Серджи было холодно — и не только от холодного ветра, последовавшего за бурей, но и от собственного отчаяния.
Снова и снова в его сознании возникали картины последних мгновений жизни Эрланда амбров Карре. Серджи сопровождал Эрланда в поездке из Карре в Кеон — Кеон отчаянно нуждался в новом проводнике. Когда началась буря, они укрылись в сарае для хлопка и скорчились посреди прохода между тюками — это было самое безопасное место, какое они смогли найти.
Когда ветер оторвал несколько досок и на них стали падать холодные капли дождя, Серджи уложил проводника на пол и сам присел рядом, защищая руки Эрланда от летящих обломков. Теперь они оба знали, что попали в ураган; сделать что-то невозможно, остается лишь надеяться, что сарай выдержит.
Но он не выдержал. С треском оторвалась крыша, разлетелись обломки и стали падать на них. Лошади заржали и забились. Эрланд вскочил и схватил их поводья. Серджи пытался помешать этому глупому сайму обнажать уязвимые предплечья, но тут что-то ударило его по голове. Он упал на колени.
Сознания он не потерял, но голова закружилась. Он чувствовал, как Эрланд укладывает его на пол, чувствовал прикосновение его горячих влажных латеральных щупальцев к месту удара, чувствовал, как стихает боль. Но проводник склоняется к нему, а ведь это он должен защищать своим телом проводника!
В грохоте и шуме ветра не слышно было самого громкого крика. Серджи поднялся на колени и попытался укрыть Эрланда плащом. Ветер вырвал плащ у него из рук, все время падали обломки — какие-то палки, камни, грязь и пыль забивали глаза.
Серджи
Но до сайма он не дотянулся. Прикрывая глаза рукой, Серджи всмотрелся во тьму и увидел Эрланда. Тот сидел, прижимая руки к груди.
Дело гораздо хуже, чем просто грязь. У Эрланда из перерезанной латерали шла кровь.
И только тут Серджи ощутил собственные порезы — среди летящих обломков было множество осколков стекла от разбитых окон. Оба теряли кровь — но только для Эрланда это смертельно.
Серджи старался изгнать из памяти картину смерти проводника. Он смягчил боль, и юноша умер в несколько минут. Слабое утешение: рана была такой глубокой, что он умер быстро, а не мучился много дней от истощения.
Серджи знал Эрланда всего несколько дней. Теперь его задача — вернуться в Карре, чтобы сообщить о смерти юноши тем, кто любил его всю его жизнь. И как будто этого недостаточно, ему еще предстоит вернуться домой, в Кеон, без проводника — их надежды на выживание в следующем году.
Серджи сидел, мрачно глядя в огонь, видя, как все, к чему так стремился Кеон, рассеивается, словно дым, — и все из-за его неудачи.
И тут на него обрушилась потребность.
Такая же мощная, как смертная агония Эрланда, она мгновенно привела Серджи в привычное рабочее состояние товарища. Возможно, чувство вины заставило его подумать, что никогда раньше не отвечал он на такую глубокую потребность, но он мгновенно понял, что это физическая, а не психологическая реакция.
В убежище входит сайм — еще один путник хочет спрятаться от бури, но этот ищет не просто теплое сухое место, где можно провести ночь. Реакция Серджи означает, что пришелец не думает, он не остановится — убийца сайм выслеживает жертву, ему нужна жизненная сила Серджи, чтобы выжить.
Напряженное поле джена в убежище окутало Райзу, облегчая ее потребность обещанием удовлетворения. Страха в нем нет — должно быть, он еще не знает, что она здесь.
Купаясь в его поля, она перешла в состояние двойного сознания — ее обычные и ее саймские чувства действовали одновременно. Она видела силуэт джена на фоне огня. Слишком рослый, чтобы быть только что определившимся подростком. Взрослый джен.
Что он здесь делает? Буря занесла его на территорию саймов? Неважно: теперь он для нее — жизнь. Как только он поймет, что она здесь, его искушающее поле взорвется страхом, который ей необходим так же, как селин. Она получит его селин, зарядит свои нервы… это невероятное поле обещает ей полное удовлетворение.
Она сделала шаг вперед, и в это мгновение джен сказал:
— Почему бы тебе не подойти к огню и не согреться?
На этот раз страх испускала Райза. Но потом подумала: какой дурак поверит, что только джены способны войти в убежище?
Джен наклонился, шевеля кочергой горящие поленья, — и она увидела, что он огромен. Джены обычно крупней саймов, но такого крупного она никогда не видела — ей пришла в голову нелепая мысль: такой размер обещает большие запасы селина, хотя она знала, что одно никак не связано с другим.