Амбровое дерево

Оллред Кэтрин

– В этом-то и проблема, – пробормотал Ник, не глядя на меня.

Но тут у меня возникла новая трудность.

– Останови грузовик.

Ник бросил единственный взгляд на мое лицо и резко вывернул руль, остановив грузовик. Мы были где-то за городом, на гравийной проселочной дороге рядом с полями. Я вывалилась из машины и согнулась пополам, когда желудок начал открыто бунтовать. После, как мне показалось целых тридцать минут, «желудочного бунта», Ник сунул мне в руку оранжевое бумажное полотенце.

– Может быть, теперь ты почувствуешь

себя лучше.

Лучше? Мне будет лучше только в том случае, если я умру.

– Где мы?

– У меня еще нет прав. Я везу тебя домой, но мы должны держаться подальше от центральных улиц, – Ник снова полез в машину, достал бутылку содовой и протянул ее мне. – Прополощи этим рот.

Я так и сделала, потом слабо прислонилась к ржавому крылу и откинула волосы с лица. Луна была большая и полная, и справа от нас раздался крик козодоя.

– Как ты узнал, где я нахожусь?

– Я слышал, как Судья орал на твою мать за то, что она тебя отпустила.

– И поэтому ты решил пойти за мной?

Я взглянула на него из-под ресниц. Ник стоял рядом со мной, засунув руки в карманы.

– Да.

Если бы я не была наполовину пьяна, то никогда бы не сказала следующего.

– Я скучала по тебе.

Ник посмотрел себе под ноги.

– Я тоже по тебе скучал.

Я повернулась к парню, и слезы снова потекли по моим щекам.

– Тогда почему ты так со мной обращаешься? Что я сделала не так? Если ты мне скажешь, я обещаю, что больше никогда не буду этого делать.

Ник неловко обнял меня и притянул к себе.

– Дело не в тебе, – прохрипел он. – Ты не сделала ничего плохого. Дело во мне.

– Я не понимаю!

– Я знаю, что ты не понимаешь, и мне следовало бы объяснить это раньше.

С большим количеством попыток и колебаний Ник рассказал мне о своем отце, о том, как он постоянно приводил женщин домой, как обращался с ними. Пока Ник говорил, его подбородок покоился на моей макушке.

– Я пообещал себе, что никогда не поступлю так ни с одной женщиной. Не буду вести себя так, будто она кусок мяса. Кто-то, кого можно использовать, а потом забыть. Но я начал испытывать все эти странные чувства, когда ты прикасалась ко мне. Я все время твердил себе, что ты всего лишь ребенок, и пока я в это верил, все было хорошо. Я мог контролировать ситуацию.

Ник сделал глубокий, прерывистый вдох.

– В тот день, в подвале, я так хотел... – его слова прервались. – Я не хотел останавливаться. Это меня пугало. Ты – самое лучшее, что когда-либо случалось со мной, Аликс. Я никому не позволю причинить тебе боль, даже себе. Я решил, что должен держаться от тебя подальше ради твоего же блага.

Я откинулась назад и с изумлением уставилась на него.

– Ты хочешь сказать, что заставил меня пройти через ад только потому, что возбудился?

Ладно, кажется, я была серьезно пьяна. И все еще злилась. Я отступила назад и замахнулась кулаком в его голову. Ник уклонился и схватил меня за руки.

– Черт возьми, отпусти меня!

– Нет,

пока ты не успокоишься.

– Я не могу в это поверить! – завопила я. – А тебе не приходило в голову, что я могла бы что-то сказать, если бы подумала, что ты заходишь слишком далеко? Или ты планировал изнасиловать меня?

Судя по выражению его лица, Нику и в голову не пришло, что я не буду сразу укладываться и раздвигать ноги.

– Что же я за человек, по-твоему? Я думала, мы друзья, я думала, ты меня знаешь.

– Я тоже, – пробормотал Ник. – Я мог бы поклясться, что ты никогда не сделаешь ничего из того, что вытворила сегодня вечером. Так что, может быть, я действительно не знаю тебя.

– Это была твоя вина, – я сердито посмотрела на Ника. – Я пошла туда только потому, что злилась на тебя.

– У тебя странный взгляд на ситуацию, Аликс.

– Это не так.

Наконец, Ник отпустил мои руки.

– Ладно, ты права. Извини. Я вел себя как полный придурок.

Я внимательно посмотрела ему в лицо.

– Ты перестанешь меня игнорировать?

Впервые за этот вечер Ник улыбнулся.

– Да.

– И ты снова начнешь со мной разговаривать?

– Да.

Ник пошатнулся, когда я бросилась в его объятия.

– Тогда я прощаю тебя, – прошептала я.

– Только пообещай мне одну вещь.

– Какую?

В тот момент я бы сделала почти все, что угодно, так счастлива я была, обнаружив, что Ник не ненавидит меня.

– Больше не пей. Потому что я должен сказать тебе, Аликс, ты не умеешь пить.

– Обещаю, – я засмеялась.

Сразу после этого Ник отвез меня домой, мне удалось добраться до своей комнаты, не разбудив семью. Я еще не спала, когда мама открыла дверь и на цыпочках подошла к кровати, посмотрела на меня сверху вниз и облегченно вздохнула, но я притворилась спящей. Когда она ушла, я мысленно помолилась, чтобы она никогда не узнала о случившемся, и пообещала впредь вести себя хорошо.

После той ночи мои отношения с Ником приняли непростой характер. Мы все еще были друзьями, но что-то изменилось. Теперь я знала, что пока я мечтала о нем, он мечтал обо мне, и мы не могли вернуться к тому, что было раньше. Каждый раз, когда мы были вместе, осознание этого потрескивало между нами, как статическое электричество. Наши прикосновения уже не были невинными, мы касались друг друга намеренно и при каждом удобном случае. Один из нас что-то говорил, потом вдруг замолкал, и мы молча смотрели друг на друга.

В школе тоже все было по-другому. Слухи о моем падении и последующем спасении Ником разлетелись благодаря сарафанному радио быстрее, чем пожар в кустах после десятилетней засухи. Мои одноклассники смотрели на меня с уважением, граничащим с благоговением. Старшеклассники свирепо смотрели на меня каждый раз, когда мы пересекались. Большинство из них все еще носили синяки и различные травмы, когда начались занятия в школе, а Девон хромал, из-за чего в течение месяца не мог заниматься баскетболом.