Американские боги (пер. А.А.Комаринец)
Шрифт:
– Хочешь добавить что-нибудь к ее словам? – спросил Чад Муллиган.
– Я никого не убивал, – ответил Тень. Чад кивнул:
– Я тебе верю. Уверен, с этими обвинениями мы без труда разберемся. У меня ведь не будет с тобой проблем, а, Майк?
– Никаких, – ответил Тень. – Все это какая-то ошибка.
– Вот именно, – отозвался Чад. – Поэтому, думается, нам лучше поехать в мою контору и там во всем разобраться, что скажешь?
– Я арестован? – спросил Тень.
– Нет. Разве что ты сам хочешь, чтобы я тебя
Чад охлопал Тень, но оружия не нашел. Они сели в машину Муллигана. И снова Тень сидел сзади, глядя на мир через металлическую решетку. Он думал: «SOS! На помощь!» Он попытался мысленно подтолкнуть Муллигана, как когда-то подтолкнул копа в Чикаго – «Это твой старый приятель Майк Айнсель. Ты спас ему жизнь. Разве ты не понимаешь, как это глупо? Почему бы тебе не забыть о случившемся в баре?»
– Думаю, неплохо было тебя оттуда увезти, – сказал Чад. – Не хватало еще, чтобы какой-нибудь горлопан возомнил, будто ты убил Элисон Макговерн, и нам пришлось бы утихомиривать толпу линчевателей.
– Один ноль в твою пользу.
Остаток пути до здания полиции Приозерья они молчали, а когда подъехали, Чад сказал, что здание принадлежит департаменту окружного шерифа. Местной полиции выделили там несколько комнатушек. Довольно скоро округ построит им собственное помещение. А пока надо обходиться малым.
Они вошли внутрь.
– Мне надо позвонить адвокату? – спросил Тень.
– Тебя ни в чем не обвиняют, – ответил ему Муллиган. – Тебе решать. – Они прошли через вращающуюся дверь. – Присядь вон там.
Тень сел на деревянный стул с ожогами от затушенных сигарет по боку. Чувствовал он себя глупо и словно впал в оцепенение. Возле таблички «НЕ КУРИТЬ» на доске объявлений висел небольшой плакат: под надписью крупными буквами «ПРОПАВШИЕ БЕЗ ВЕСТИ» притулилась фотография Элисон Макговерн.
Справа от Тени стоял деревянный стол со старыми номерами «Спортс иллюстрейтед» и «Ньюсуик». Освещение было слабое. Стены были выкрашены желтой краской, хотя та, возможно, была когда-то белой.
Через десять минут Чад Муллиган принес ему чашку жиденького какао из автомата.
– Что у тебя в пакете? – спросил он.
Только тут Тень вспомнил, что в руках у него все еще пластиковый пакет с «Протоколами заседаний городского совета Приозерья. 1872–1884».
– Старая книга. Там есть фотография твоего деда. Или, может, прадеда.
– Да?
Тень полистал книгу, пока не нашел фотографию членов городского совета, и указал на человека по фамилии Муллиган.
– Ну надо же, – хмыкнул Чад.
Шли минуты, часы. Тень прочел два «Спортс иллюстрейтед» и принялся за «Ньюсуик». Время от времени из своего кабинета выглядывал Чад: раз для того, чтобы спросить Тень, не надо ли ему в уборную, раз, чтобы предложить булочку с ветчиной, а еще – чтобы предложить
– Спасибо, – сказал Тень, беря чипсы. – Так я арестован?
Чад втянул воздух сквозь зубы.
– Ну, пока нет. Похоже, имя Майк Айнсель ты приобрел не совсем легально. С другой стороны, в нашем штате ты можешь зваться как пожелаешь, если делаешь это не с целью мошенничества. Крепись.
– Могу я позвонить?
– Местный звонок?
– По межгороду.
– Звони с моей карточки, так деньги сэкономишь. Иначе тебе придется скормить долларов на десять четвертаков этому чудищу в коридоре.
«Ну да, – подумал Тень. – А так ты будешь знать, какой номер я набирал, и даже, вероятно, сам станешь слушать по второму телефону».
– Было бы неплохо, – ответил он вслух, и они вошли в пустой кабинет. Номер, который назвал Тень Чаду, принадлежал похоронному бюро в Каире, штат Иллинойс. Набрав его, Чад передал трубку Тени.
– Я тебя тут оставлю, – сказал он, уходя.
– «Шакал и Ибис». Чем могу вам помочь?
– Привет. Мистер Ибис, это Майк Айнсель. Я подрабатывал у вас пару дней после Рождества.
Минутная заминка, а потом:
– Ах ну да. Майк. Как поживаете?
– Не слишком хорошо, мистер Ибис. Я вроде как попал в беду. Меня вот-вот арестуют. Я надеялся, вдруг вы увидитесь с моим дядей или передадите ему весточку.
– Разумеется, я могу порасспрашивать. Не кладите трубку, э… Майк. Кое-кто хочет с тобой поговорить.
Трубку передали в другие руки, и хрипловатый женский голос промурлыкал:
– Здравствуй, милый. Я по тебе скучаю.
Тень был уверен, что никогда не слышал этого голоса раньше. Но он же ее знает… Ну конечно, знает…
«Отпусти, – шептал хрипловатый голос в его сне. – Все это отпусти».
– Что это за девчонку ты целовал, милый? Хочешь заставить меня ревновать?
– Мы просто друзья, – ответил Тень. – Думаю, она пыталась расставить точки над «и». А откуда ты знаешь, что она меня поцеловала?
– У меня есть глаза везде, где ходит мой народец, – промурлыкала она. – Будь осторожен, дорогой…
Снова недолгая пауза, а потом в трубке опять раздался голос мистера Ибиса:
– Майк?
– Да.
– С твоим дядей сейчас не так-то просто связаться. Говорят, он связан по рукам и ногам. Но я попытаюсь передать пару слов твоей тете Нанси. Удачи.
В трубке послышались короткие гудки.
Тень сел дожидаться возвращения Чада. Он сидел в пустом кабинете, жалея, что ему нечем отвлечься. С неохотой он снова достал из пакета «Протоколы заседаний», открыл на середине и принялся читать.
Предписание, воспрещающее отхаркиваться на тротуарах и на порогах общественных зданий или бросать на них табак в каком-либо виде, было обсуждено и принято восемью голосами против четырех в декабре 1876-го.