Американский эксперимент соседства
Шрифт:
Душ. Холодный. Мне нужно было остыть, прежде чем кто-нибудь из них появится.
В спешке проскользнув в ванную, я разделся. Я внимательно посмотрел в зеркало, ткнув пальцем в свое отражение.
— Contr'olate, Lucas(исп. держи себя в руках, Лукас), — сказал я своему отражению, как будто это могло помочь. — Ты ведешь себя как похотливый идиот, и это невыносимо.
Но потребность в выражении моего лица не стала менее заметной, а мой
Покачав головой, я включил душ — настолько холодный, насколько это было возможно — и прыгнул под струю воды, закрыв глаза в тот момент, когда она обрушилась на мои плечи.
Я не должен был испытывать такие чувства к женщине, с которой познакомился всего несколько недель назад. Женщине, которой я обещал, что со мной она будет в безопасности. Женщине, которая стала одним из моих самых близких друзей. Моим самым близким другом.
Как это произошло?
Рози повлияла на меня так, как ни одна другая женщина никогда не влияла. Я хотел делать для нее все, что она мне позволит. Я хотел убедиться, что она в порядке. Более чем в порядке. Не просто в порядке, а счастлива. Что она достигла всего, о чем мечтала. Что о ней заботились, ее лелеяли.
И, Боже, я хотел трахнуть ее. Поклоняться ее телу. Доставлять ей удовольствие. Своими руками. Своим ртом. Своим членом, если мне когда-нибудь так повезет. Я хотел относиться к ней так, как она того заслуживала, как к подарку.
Это невозможно было обойти. Все это бурлило под моей кожей. Требуя успокоения.
Мои руки опустились на бедра, и я… Боже. Прошло много времени с тех пор, как я избавлялся от всего этого давления.
У нашей квартиры было много преимуществ, но у нее также был один большой недостаток: отсутствие комнат. Стен. Конфиденциальности. Мы убедились в этом сегодня утром.
Образ Рози, ерзающей у меня на бедрах, вспыхнул перед моими глазами, воспламенив мою кожу, заставляя мою руку скользить ниже, поощряемую водой, стекающей по гладким плоскостям моего тела. Не в силах остановить себя, я, наконец, поддался всепоглощающей потребности, которую пытался сдерживать в течение нескольких часов, и обхватил пальцами свой член.
Из моего рта вырвался стон.
Господи, я был таким чертовски твердым. Я был потрясен тем, что не кончил, когда ее тело прижималось ко мне.
С затрудненным дыханием я прикоснулся к себя, от основания до кончика. И мои ноги чуть не подкосились подо мной.
Упираясь другой рукой в прохладную и скользкую плитку душевой, я продолжал сжимать свою твердую длину. Медленные, грубые поглаживания, которые заставили меня закрыть глаза от боли и облегчения. Пытка и удовольствие.
В памяти всплыли образы утра, когда Рози ерзала своей попкой об меня. Я представил, как переворачиваю ее на живот, готовясь заставить ее кричать, как я и обещал. Мой кулак двигался вверх и вниз по моей длине, сохраняя ритм, пока я представлял ее вкус,
Me vuelve loco (исп. это сводит меня с ума) .
Она сводила меня с ума. Одна только мысль о ней сводила, и я сам ей об этом говорил. Я бы с удовольствием смотрел, как она извивается от похоти, когда я напевал бы ей эти слова по-испански, как она и любила. Я…
— Лукас? — её голос прорывался сквозь дымку, клубясь вокруг меня, как дым.
— Рози? — ответил я, с тоской и удивлением произнося ее имя.
Не останавливая руку, потому что я не мог, я просто не мог остановиться, я обернулся. Рози стояла в дверях ванной в пальто, в руке болтались ключи. Ее щеки были темно-розового оттенка, который мне хотелось попробовать своим языком, и она была заворожена. Ее глаза смотрели на мой кулак, когда он сомкнулся вокруг моего члена.
— Рози, mi 'angel(исп. мой ангел), — прохрипел я, поворачиваясь всем телом. Позволяя ей увидеть меня всего, потому что я был в ее власти. Мне даже не было стыдно, когда я сказал ей: — Вот что ты со мной делаешь.
Ее горло дернулось, и я увидел, как все ее тело отреагировало на это зрелище. На меня голого, гладящего себя под струей воды. Зеленый цвет в ее глазах потускнел. Она вся покрылась румянцем. Ее рот превратился в прекрасное «О», о котором я уже фантазировал. На моей коже, вокруг моей твердости, на моем рту.
Мой член стал тверже.
— Я не могу остановиться, — сказал я хриплым, отчаянным голосом, заставляя свою руку замедлиться.
Взгляд Рози встретился с моим.
— Не останавливайся, — этот заворожённый взгляд подтверждал, что она не была потрясена моим отсутствием контроля. Нисколько. Она была взволнована, польщена. Она нуждалась в этом. — Я услышала крик и подумала, что тебе больно.
Я прижался лбом к стеклянной двери душа, горький смешок сорвался с моих губ.
— Я мучаюсь от боли, 'angel, — я оттолкнулся, выпрямляя спину, глядя ей прямо в глаза, устраивая шоу для нее, если это было то, чего она хотела. — Так сильно, что мне пришлось удовлетворять самого себя.
Она пошевелилась, ее взгляд вернулся к моей руке. Моему члену. И я стал поглаживать себя сильнее. Подводя себя все ближе и ближе к оргазму. Ее глаза опустились ниже, и я увидел шок и беспокойство в ее глазах, когда она заметила шрам на моем колене.
— Подними глаза, Рози, — приказал я. Я был готов взорваться, как проклятая бомба, и я хотел, чтобы она была со мной.
Она повиновалась. И вскоре ее рука рассеянно потянулась к груди, ладонь скользнула вниз и остановилась между грудей.