Американский Шерлок Холмс

Картер Ник

— Говорите, что хотите, — был всегдашний его ответ, — но до тех пор, пока я не увижу этого Кварца и его ученицу мертвыми, пока на моих глазах в крематории не превратятся в пепел их тела, до тех пор я буду считать их по-прежнему опасными для человечества, и я вполне разделяю мнение самой же Занони, что ее преступная карьера еще далеко не окончена!

В один прекрасный ноябрьский день Ник получил от директора Даннеморы письмо, содержание которого его немало удивило. Вот что писал он между прочим:

«Вы оказали бы мне большое одолжение, если

бы согласились приехать сюда как можно скорее, так как я нахожусь в крайне затруднительном положении, с которым не только не могу справиться, но о котором даже не могу отдать себе ясного отчета. Полагаю, что в это дело замешаны доктор Кварц и Занони, хотя и не имею на это никаких решительно доказательств.

Единственной основой этого моего предположения является только то обстоятельство, что начало настоящих нетерпимых явлений совпало как раз с моментом поступления в тюрьму этих двух лиц.

Пожалуйста, не смейтесь надо мной, многоуважаемый мистер Картер, если я, считающий себя человеком вполне просвещенным, совершенно серьезно заявляю вам, что у нас в Даннеморе нечисто; наша, и без того уже мрачная страшная тюрьма каждую ночь посещается каким-то духом.

Но главное, что особенно странно — не одни только заключенные видели «Демона Даннеморы»: привидение являлось и сторожам и не раз подвергалось преследованиям со стороны последних.

Если в скором времени не выяснится эта непонятная мне тайна и не прекратятся эти страшные явления, то я вынужден буду опасаться самых серьезных беспорядков, которые, могут разрастись до настоящего бунта в тюрьме, исход которого может стать роковым для меня и для моего персонала. Не откладывайте же, не медлите ни минуты и приезжайте, как можно скорее».

При том живом интересе, который знаменитый сыщик всегда принимал в преступной карьере доктора Кварца и его прекрасной ученицы Занони, понятно, что он немедленно отложил все другие дела и ближайшим же поездом уехал в Даннемору.

На следующий день он сидел уже в кабинете директора тюрьмы.

— Ну-с, я получил ваше письмо — и вот я здесь, — заявил сыщик, выжидающе глядя на своего собеседника. — Теперь, пожалуйста, еще раз хорошенько растолкуйте мне, в чем дело.

— Вы не поверите, как я счастлив видеть вас, мистер Картер, — сказал директор, сердечно пожимая сыщику руку, и принялся рассказывать:

— Во всех отделениях подведомственной мне тюрьмы творится какая-то чертовщина и что хуже всего, я решительно не вижу никакой возможности как-либо подействовать успокоительно на взволнованные умы моих заключенных.

— Таким образом, «Демон Даннеморы», как вы его назвали в своем письме, оказался сильней всей тюремной администрации? — с улыбкой заметил Картер.

— Безусловно! — совершенно серьезно подтвердил директор. — Не правда ли, вы имели в своей жизни достаточно случаев познакомиться с характерами преступников и злодеев самого различного рода?

— Я думаю, — ответил сыщик, — я мог бы написать целые книги о том, что мне пришлось видеть во время своей долголетней

практики.

— Ну вот, тем не менее, мистер Картер, я утверждаю, что вы не можете себе представить, во что превращаются отъявленные преступники, попадающие в Даннемору.

— Охотно верю вам.

— Повторяю, нужно иметь опыт директора тюрьмы или же тюремного сторожа, чтобы понять, до какого озверения может доходить человек, как мы это видим чуть ли не каждый день. Не хватает слов, чтобы описать этот ужас! — все более волнуясь, продолжал директор. — Можете представить себе, что должно твориться в подобной тюрьме, когда все ее обитатели объяты паническим страхом! Бывали ли вы в далеких прериях и видели ли стадо разъяренных, взбесившихся буйволов? — после некоторой паузы спросил директор.

— Да, я имел случай наблюдать такую картину. Помню, с моим другом Буффало Билль, мы как-то раз присутствовали при таком зрелище.

— Ну вот, тогда вы знаете, что пастухи не имеют возможности успокоить или остановить стадо, которое с бешеной яростью несется вперед, как неудержимый степной пожар.

— Да, действительно, броситься навстречу взбесившемуся стаду буйволов — это сумасшествие, — согласился сыщик.

— У нас здесь налицо такое же стадо, которое в мирное время может управляться одним единственным человеком, и которое никогда не вздумает оказать сопротивления, если только не будет выведено из равновесия каким-либо исключительным явлением.

— Я понимаю, на что вы намекаете.

— Если же такое стадо буйволов чем-нибудь напугать, то в нем просыпаются все его дикие животные инстинкты. Целый кавалерийский полк не в состоянии остановить такое напуганное стадо. Не правда ли?

Сыщик утвердительно кивнул головой.

— Ну-с, мистер Картер, смею вас уверить, что тюрьма, полная самых отъявленных и притом по большей части умственно ненормальных преступников, в тысячу раз страшнее такого стада буйволов, — мрачно сказал директор.

— Неужели? — с улыбкой сомнения спросил Картер.

— Страшнее! — повторил директор, возвышая голос и от волнения ударил рукой по столу. — Мы уже видели такие бунты в Даннеморе, и опыт научил нас, что в таком случае не помогают никакие меры предосторожности. Эти звери в образе человеческом не боятся в такую минуту никакого оружия. Все их низменные инстинкты сразу просыпаются в них. Обезумевшие и исступленные, эти преступники душат, бьют, кусают, пока не разорвут на клочки не только своих сторожей, но и друг друга.

— И вы полагаете, что здесь, в этой тюрьме, надо считаться с возможностью такой катастрофы? Но что же привело заключенных в такое взволнованное состояние?

— «Демон Даннеморы!»

— Тогда скажите мне прежде всего, кто или что он этот «Демон Даннеморы»? — с видимым нетерпением спросил Ник Картер.

— Я могу вам ответить только тем же вопросом, так как именно для разрешения его я и пригласил вас сюда, — ответил директор, пожимая плечами.

— В каком виде является это привидение?