Амир

Дей Екатерина

– Дочка его помогла, вот надо же, такой ирод, а какая у него девочка, в мать пошла. И умеет много, сила в ней большая, она и сказала, как надо сделать, без королевы, конечно, не обошлось, ты ее только и услышала, а потом и Маша за руку тебя взяла.

– Мари?

– Да, Машенька.

– Мне сон странный приснился, в нем люди какие-то были, много.

– Так это Машенька тебе их силы и передала, вот ведь умница, я такого никогда не видела! А у этих ты не берешь, он и так к тебе, и за руку брал, и руку

на голове держал, да и других королева с собой приводила, ни у кого не получилось.

Фиса не выдержала, встала с кресла и подошла ко мне.

– Ты, Рина, ничего не бойся, пока я с тобой силы твои буду держать, только вот он ведь, ирод этот, все еще у тебя жизнь-то забирает.

– Наверное, она ему нужна, чтобы народ его…

– Да не для народа старается! Себе все, ты девонька-яблонька, так хорошо о нем не думай, ты главного страха не знаешь!

И замолчала, даже губы сжала, махнула рукой и отошла к окну.

– Он меня сразу спросил, боюсь ли я его, в первую встречу.

Фиса обернулась и удивленно посмотрела, а потом не выдержала и подошла ко мне, присела на постель.

– И как?

– Я … уточнила, что разве должна, и он как-то странно потом себя вел. Вито его… заставил уйти. Почему? Он Амира все время контролировал, подойдет, скажет имя, и тот сразу уходил. А когда к морю ехали, ну, в тот день, он опять меня спросил, а я сказала, что не знаю.

– Испугалась?

– Такие на ступеньках стояли… не знаю… опасные какие-то…

– Да они по сравнению с ним цыплята! Несмышленыши зеленые!

Она почти кричала, махала руками от возмущения, но опять остановила себя, опустила глаза, несколько раз глубоко вздохнула, плотно сложила руки на животе и подняла на меня строгие глаза:

– Вот что, девонька, я тебе не буду рассказывать о нем, сам пусть душу свою черную перед тобой открывает.

– Фиса, мне действительно надо его бояться?

– Нет, в том-то и дело, нельзя, только не знаю, сама уже который день думаю, как тебе яблонька в живых остаться.

– Но ты сказала, что он сам… просил… чтобы меня спасли…

– Да потому и просил, что каждую секундочку ты ему жизнь свою единственную отдаешь, пока жива так и будет… а … муки тебе… а ему силы все больше… да жизни…

Фиса пыталась замолчать, но слова выскакивали из нее сами по себе, праведный гнев на Амира, клокотавший в ней все эти дни, не давал возможности остановиться.

– Рина, если бы могла, унесла бы тебя, крылья бы только выросли, а без них не убежать тебе от них, ни в каком месте от них не спрятаться…

– Я все расскажу сам. Фиса, можешь идти.

Амир появился настолько неожиданно, что мы обе вздрогнули. Да и тон хозяина был таков, что Фиса замолчала, не смогла сразу ему достойно ответить.

– Фиса, ты в любой момент можешь вернуться домой, самолет в твоем распоряжении.

Но

она уже пришла в себя и ответила таким же тоном:

– А ты меня не выгоняй! Я когда захочу тогда и уеду, ты мне не указ! Не отдам тебе на растерзание …

– Вито.

Фиса не успела договорить свою речь, как появился Вито и на руках вынес Фису из комнаты, он так быстро исчез, что та не успела ничего сказать от удивления.

Амир подошел к окну и долго молчал, руки он отвел за спину, и я видела крепко сжатый кулак правой руки, который он удерживал левой. Я попыталась приподняться на постели, и он услышал звук, сразу оказался рядом со мной и помог переложить подушку удобнее.

– Спасибо.

Он странно посмотрел на меня совершенно черными глазами, едва коснулся руки и опять отошел к окну.

– Амир, подойди, пожалуйста.

Рядом с постелью не было никакого стула, даже пуфика, а стоящий рядом Амир оказался на большой высоте, в смысле мне смотреть неудобно. И он понял, мгновенным движением встал на одно колено. Я только моргнула, растерянно посмотрела на него и извинилась:

– Мне высоко, извини.

Он вдруг закрыл лицо руками и уронил голову на постель. И я совершила неожиданный поступок, рука совершила, голова в этом процессе явно не участвовала, я погладила его по склоненной голове. Такие удивительные волосы, гладкие, не мягкие, а именно гладкие, хотя и непослушные: несколько прядей на макушке стояли в разрез со стрижкой. Он как-то замер, сжался весь, даже широченные плечи странным образом свернулись. А я прошептала:

– Амир, скажи мне, кто ты. Я тебя не боюсь, только хочу знать. Ты же собирался мне что-то рассказать в тот день …

Продолжить я не успела, боль пронзила меня так, что я застонала, и Амир вскинул на меня глаза:

– Вито!

– Не уходи, Амир, не уходи!

Я протягивала к нему руки и морщилась от боли, внутри меня все горело, боль захлестнула все тело. Сквозь пелену, которая уже закрывала глаза, я прошептала:

– От нас все зависит…

И неожиданно все прошло. Когда появился Вито с Фисой на руках, я слабо улыбнулась ей:

– Все уже прошло, все хорошо, Амир, я прошу тебя, не уходи.

– Да ты с ума сошла, да он же из тебя все соки выпьет…

– Нет, Фиса, пусть остается, он сейчас меня спас от боли.

– Из-за него все! Это он!

– Нет, Фиса, не из-за него, что-то не так.

Вито посмотрел на меня неожиданно яркими голубыми глазами, даже не оглянулся на Амира, стоявшего у моей постели.

– Фиса, мы погуляем.

И исчез вместе с ней. Я несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь понять, вернется ли боль, но она больше не появлялась, и я подняла глаза на хозяина дома. Он стоял бледный, почти прозрачный, глаза странным образом провалились, и я испуганно спросила: