Амнистия. Помилование. Судимость
Шрифт:
Практика массового освобождения преступников, содержащихся в тюрьмах (тюремное заключение начинает применяться с 1498 г. в соответствии с великокняжеским Судебником), возникла на религиозной почве, под влиянием идеи о том, что милость, оказываемая преступникам, есть известная религиозная жертва Богу, требующему благодарности.
Тесный союз церкви и государственной власти создал теократическую форму прощения преступников[80]. Амнистии применялись по поводу праздника Пасхи, Масленицы, перед началом Великого поста, накануне Светлого воскресения и т.д.
После распада Древнерусского государства право помилования было сосредоточено в руках государя. Длительное время оно не было закреплено законодательно.
Чисто в династических целях амнистия впервые применяется Борисом Годуновым при его короновании в 1598 г. Лжедмитрием было объявлено помилование почти всем опальным князьям и боярам, подвергшимся гонению Бориса Годунова.
Кроме коронования, поводами для амнистии служили и другие события в царской семье. Так, в царствование Василия III была объявлена амнистия в связи с рождением сына Иоанна. Иван Грозный в своем завещании от 10 марта 1584 г. предписал освободить после своей смерти всех узников[81].
Подводя итоги истории московской эпохи развития амнистии, П.И. Люблинский заключает, что, с одной стороны, мы имеем дело с применением общей милости под влиянием религиозно-политических тенденций, с другой – при политических неурядицах она использовалась в целях призыва к общему примирению.
Юридические формы права общего помилования и амнистии не были определены. Деление помилования на самостоятельные виды, более или менее точно описанные с юридической точки зрения, не встречается. Выросшее на почве неограниченной власти, это право не нуждалось в точном формальном закреплении. Эта юридическая неопределенность, несомненно, сильно сказалась и на позднейшей истории рассматриваемого права.
Упоминание о праве государя на помилование имелось и в Соборном уложении 1649 г.
Принципиально новые тенденции в области амнистии (коллективного помилования) отмечаются в начале XVIII в., в эпоху Петра Великого. Он решительно порывает связь права помилования с религиозными основаниями, при этом исчезает практика пасхальных помилований. В Манифесте о милостях осужденным от 4 ноября 1721 г. по случаю мира со Швецией его действие характеризуется как «генеральное прощение и отпущение вин».
Особо значим для развития института амнистии период правления Екатерины II. В манифестах того времени полностью исчезает религиозная мотивировка амнистии, «вместо прежнего свободного усмотрения выставляются уже разумные соображения, стесненные известными обязанностями по отношению к правосудию, требующему прочности репрессии»[82]. Милость характеризуется не как акт благочестия, а как мера разумной политики, рассчитанная на исправление виновных. Сужается объем амнистий. Манифестами об амнистии лишь смягчалось наказание, сохранялись служебные и имущественные праволишения и сокращались штрафы. Предписывалось возмещать потерпевшим имущественный ущерб. Существенно облегчено преследование за религиозные преступления путем освобождения всех содержащихся по раскольническим делам, кроме прямых богохульников. Действие амнистии не распространялось на убийц, разбойников и лихоимцев. Для Екатерининской эпохи характерно сильное ограничение общих прощений. Амнистия в редких случаях предоставлялась полностью и объявлялась только осужденным, подчеркивалось ее исправительное значение.
Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. впервые закрепило понятие помилования:
«170. Помилование и прощение виновных ни в каком случае не зависит от суда. Оно непосредственно исходит от верховной самодержавной власти и может быть лишено действием монаршего милосердия. Сила и пространство действия сего милосердия как изъятия из законов общих определяются в том самом высочайшем
171. На сем основании и даруемое в некоторых случаях милостивыми манифестами прощение распространяется также на преступления и проступки, которые в манифесте указаны».
Обновленная редакция Уложения (1885) в ст. 154 устанавливала: 1) поводы для ходатайства о чрезвычайном смягчении наказания – такие особенности события преступления, обстоятельств, вызвавших или сопровождавших его, личности преступника, обстановки, в которой он находился, или образа его действий как во время совершения, так и после совершения преступления, которые выделяют данный случай из ряда других того же рода случаев, предусмотренных в законе, требуют ввиду конечной цели правосудия – справедливости смягчения наказания подсудимому или же полного освобождения от наказания; 2) субъекты, имеющие право ходатайства о помиловании перед императором, – общие и мировые судьи; 3) правила о порядке приведения в исполнение постановлений манифеста, касающихся помилования, при определении силы и пространства действия высочайшего помилования, дарованного лишенному всех прав состояния, разрешение вопроса о том, восстанавливаются ли указанным помилованием утраченные через данное преступление имущественные права осужденного, в том числе право наследования, зависело от того, было ли упомянуто в высочайшем помиловании о том, что помилованному восстанавливаются все права состояния или лишь некоторые из них и какие именно.
Новое в применении амнистии отмечается во время царствования Александра I. Вместо сложных ограничений для отдельных категорий обвиняемых и осужденных, встречавшихся в прежних манифестах, устанавливается деление лиц, подлежащих амнистии, на состоящих под следствием или судом и приговоренных. Объем милости для разных категорий виновных был различен: находящиеся под следствием и судом получают полную амнистию, осужденные – частичное помилование.
При Николае I привлеченным к суду предоставляется право отказа от прекращения следствия по амнистии. «Само собой разумеется, – говорится в Манифесте 1926 г., – что сим не затрагиваются средства законного перед судом оправдания тем из подсудимых, кем, по убеждению в невиновности своей, сами пожелают такого оправдания». В царствование Николая I впервые была произведена систематизация законов об амнистии.
Во времена Александра II при определении лиц, подлежащих прощению, за основной признак принималась степень наказания; правом отказа от амнистии находящиеся под следствием или судом могли воспользоваться в течение месяца.
В период царствования Николая II издается целый ряд манифестов об амнистии (1889, 1894, 1896, 1904, 1905). Однако амнистиями, по мнению П.И. Люблинского, они не являлись ввиду того, что после объявления амнистии указом от 21 октября 1905 г. наступила полоса репрессий[83].
Амнистия как самостоятельный институт получила свое развитие в советское время. 21 ноября 1924 г. Президиум ЦИК СССР постановил передать на разъяснение пленарного заседания Верховного Суда СССР в порядке п. «а» ст. 1 Положения о Верховном Суде СССР вопрос о том, считать ли акт восстановления в правах гражданства отдельных лиц, возвращающихся из-за границы, актом применения к ним амнистии за совершенные контрреволюционные деяния или разрешением на право въезда в пределы Союза ССР. Пленарное заседание Верховного Суда СССР 16 января 1925 г. приняло следующее разъяснение: «В практике некоторых судов, в том числе Верховного Суда РСФСР, возникли сомнения по вопросу о том, можно ли толковать постановления Президиума ЦИК СССР о восстановлении в правах гражданства лиц, по тем или иным причинам эмигрировавших из пределов СССР, как одновременный акт частной амнистии и за другие совершенные ими преступления.