Ампирный пасьянс
Шрифт:
На острове Кантай, где моряки высадились, чтобы нарубить дерева и набрать свежей питьевой воды, их неожиданно отрезала от моря толпа разозленных туземцев, размахивающих дротиками и заставляющих вспомнить про судьбу капитана Кука. Безнадежную, на первый вид, ситуацию (французы были совершенно безоружными) спас Сюркуф, спокойно подойдя к командовавшему толпой громадному дикарю и повязывая ему на шею свой морской платок. Корсары свободно прошли к себе в лодку мимо нейтрализованных этим жестом туземцев.
Где-то посреди океана Сюркуф вдруг столкнулся с коллегой по профессией, Дютертром, что дало возможность двум экипажам устроить грандиозную пьянку на палубе "Клариссы". Дютертр привез с собой
Сюркуф вернулся в Порт-Луи с 9 призами. Совершенно не обращая внимания на приветственные крики, он как зачарованный глядел на трехмачтовое судно, стоящее у причала. Это было любовью с первого взгляда. Объект этой любви, "Доверие", с первой же минуты прибытия в Индийский океан завоевал славу самого великолепного парусника в этом регионе. Судостроители из Бордо называли корабль "чудом морей". Сюркуф сделал все возможное и невозможное, чтобы получить эту игрушку для себя, и это ему удалось. После этого он решил, что "Доверие" будет иметь самый лучший на свете экипаж, ибо лишь такой будет достоин ступать по его палубе.
К изумлению Робера на первый день вербовки к нему не пришел никто, хотя бы юнга. Мало того – его люди начали дезертировать с "Клариссы". Сюркуф быстро выяснил, куда. К Дютертру! Дютертр только что вернулся и, желая отомстить за британские мундиры, заявил на весь свет, что Сюркуф во время раздела добычи отдает предпочтение офицерам, и, в то время как он, Дютертр, имеет таких всего 12, у малонца их целых 30, которые "пожирают добычу", а морякам Сюркуф "платит словами". Конечно, все это было ложью, исключая традиционное неравенство раздела, которое до того всеми принималось и уважалось. Все поменялось, когда Дютертр заявил, будто у него и капитан и юнга получают равную долю. Понятно, это был блеф, но подобного блефа до сих пор в корсарском мире никто еще не слышал, поэтому к Дютертру начали валить толпы.
Сюркуфу не оставалось ничего иного, как вызвать оскорбителя на поединок. Они порубили бы друг друга на котлеты, если бы не вмешательство Малартика, который вызвал их двоих к себе и разъяснил, что, как бы эта драка не закончилась, выгоду поимеют исключительно англичане. Все закончилось объятиями, поцелуями, взаимными прощениями и грандиозной оргией в стиле Ямайки времен Моргана, одной из множества, которые Сюркуф устраивал для собственных людей.
Повторная вербовка проходила уже без каких-либо сложностей. От Малартика Сюркуф получил 60 человек, но ему нужно было еще 100. Всю эту сотню он выбрал из тысяч желающих – самых лучших, опытнейших обитателей Сен-Мало и Нанта, которые не знали ничего, кроме корсарства, зато уж в корсарстве разбирались, как никто иной. Среди них очутился только один… молокосос, молоденький маринист Гарнерай, которого Сюркуф сделал собственным адъютантом. Благодаря этому, он оказал громадную услугу собственным биографам, поскольку Гарнерай впоследствии написал, основываясь на собственных заметках, воспоминания, являющиеся самым лучшим источником знаний о похождениях короля корсаров в Индийском океане. В этих же мемуарах, среди всего прочего, находился подробный портрет 26-летнего
"Этому молодому человеку было около 25 лет. Был он довольно высоким, коренастым и крепко сложенным. Без особого труда можно было заметить, что в его динамичном, мускулистом теле дремлет ужасная сила. У него были небольшие, голубые и сверкающие глаза – когда он глядел на кого-нибудь, могло показаться, что он желает провертеть собеседника до самого сердца. Его лицо было бронзовым от солнца, нес несколько коротковатый и сплющенный…"
Сюркуф дарил Гарнерая абсолютным доверием, поэтому в упомянутых мемуарах находятся интереснейшие "стенограммы" тайных бесед, проводимых в капитанской каюте. Приведу одну из них, относящуюся к разведывательной деятельности на индийских побережьях. Сюркуф установил контакт с двумя датчанами, капитаном торгового судна и консулом Дании в одном из маленьких английских колониальных государств субконтинента. Корсар пригласил обоих господ к себе, после чего, без каких-либо предисловий, изложил суть дела:
– Мне нужен изменник и шпион, которым я щедро заплачу. Короче говоря, мсье консул, не хотите ли вы стать таким изменником? Господин капитан, не желаете ли поработать шпиком?
Датчане, багровые от возмущения, сорвались с места, но когда Сюркуф уточнил финансовые условия предложенной операции, оба тут же вернулись в нормальное состояние и дали понять, что да, за такие деньги, возможно, они могут поиграть в "наблюдателей".
Сюркуф консулу: – Ладно, после возвращения из рейса я выплачу вам три тысячи пиастров, если буду доволен вашей…
Консул: – Моей информацией?
Сюркуф: – Нет, вашей шпионской деятельностью! Уж давайте называть вещи своими именами!
В конце апреля 1800 года "Доверие" вышло в свой первый поход под командованием Сюркуфа. Сейшельские острова, Малабарское побережье, Цейлон. С самого начала все шло по плану: каждые несколько дней английский торговый корабль переставал быть английским. Капитан одного из них, взятого ночью, без единого выстрела, громко грозил:
– Вот если бы я очутился у себя на борту, то показал бы вам!
Сюркуф, услыхав такие слова, подошел к нему и сказал:
– Ты свободен. Забирай своих людей и возвращайся на свое судно. Я подожду, когда ты откроешь огонь. Покажи мне!
Англичанин тут же наложил в штаны и через мгновение забыл о собственной похвальбе.
Вот это умение успокаивать хвастунов одним удачным словом, было для Сюркуфа характерным. В историю "удачных словечек" перешел коротенький диалог между ним и взятым в плен британским офицером, который огрызнулся в Сен-Луи:
– Вы, французы, сражаетесь исключительно ради денег. Мы же бьемся за честь народа!
– И правильно, мсье, – ответил Сюркуф, – каждый сражается за то, чего ему не хватает [Примечание переводчика: Сюркуф явно был украинцем, более того запорожским казаком. Абсолютно идентичная байка цитируется чуть ли не во всех книгах "украинского народного юмора", а поскольку запорожцы сражались гораздо раньше Сюркуфа…].
7 октября 1800 года впередсмотрящий "Доверия" увидел на горизонте пирамиду парусов – возвращавшийся из Бразилии 38-пушечное судно Восточно-Индийской Компании "Кент". Диспропорция сил сейчас была несколько поменьше, чем во время стычки с "Тритоном", но все равно громадной: против 437 англичан, среди которых отряд регулярной морской пехоты, Сюркуф мог выставить всего лишь 130 человек (30 остальных обслуживало призы), но следовало учесть, что это было 130 профессиональных забияк, каждый из которых пошел бы за своим капитаном даже в преисподнюю.