Амулет мертвеца
Шрифт:
— Спасибо, — сказала Даша. — Мне очень лестно.
Майя присела перед телом, сняла шлемофон, ножом распорола комбинезон на бывшей груди, к провалу на месте живота, и погрузила светлое лезвие глубже. Даше показалось, покойница что-то шепчет, то ли мольбу, то ли заклинание. Кулак левой руки она вложила под одежду, в высохшее мясо и кости, подвигала там и вытащила руку уже пустой.
Описать дальнейшее колдовство Даша бы не смогла. Под полуистлевшим комбинезоном словно ходили волны,
Майя сидела неподвижно, держа в ладонях череп возлюбленного. Но уже не белый. Кости покрыла темно-красная масса, в глазницах блеснуло. Даша не слишком приглядывалась, ей сделалось нехорошо. Не хватало украсить им двоим такой день рвотой.
Теперь пришла очередь покровов. Если прокрутить разложение наоборот, подумала Даша. Хотя нет, не совсем точно. Вот вырастает нос, желтоватый хрящ покрывается кожей. Вот в ладонях упырицы бледное, очень бледное, и очень красивое, мужественное лицо. Такой он, ее Василь.
Майя сказала:
— Очнись, милый, я с тобой.
Он открыл глаза.
Знакомые, кроваво-черные очи, твари или темного ангела, кто разберет.
Сделал движение челюстью, совсем как Данька когда… Низко, немного гундосо, видно, не до конца еще восстановилась носоглотка, сказал:
— Ты, Маюша? Я чего, в рай попал?
Поглядел вокруг, увидел Дашу и Колю, скалы кругом, что-то понял.
— Вы меня на острове нашли? Вот же черт, мы разбились вчера, Черняков… а откуда ты здесь?
Теперь голос звучал вполне нормально. Как и у Даньки. Ничего загробного.
— Я все знаю, милый, — сказала Майя, улыбаясь нежно, матерински, — и я все тебе объясню. Пока полежи. Ну вот… видишь ли, я не совсем нормальный человек. Так вышло. И ты теперь тоже…
Летчик, подумала Даша, слушая, и должен быть, как это, стрессоустойчивым, дурацкое слово.
Он на удивление спокойно принял нового себя и новый мир. Даша решила, сама она верещала и бегала бы по потолку еще месяц, на меньше. А Василь, кажется, через час совсем оправился. Только мрачнел иногда, вспоминая погибших. Майя помогла ему переодеться в принесенную одежду.
— Интересно вот, на кой черт мне документы, — вопросил компанию Василь, — даже государство другое. Ладно, сохраню, хоть что-то от живой жизни. Раз я теперь того… вроде мертвеца из сказок.
Всему рассказанному Майей он поверил сразу и безоговорочно.
Даше было очень его жаль. Хорошо, впадать в отчаяние летчик вроде бы не собирался.
— Вась, ты не волнуйся так. У меня у самой ну… муж вот так же ожил. И ничего, доволен даже.
— Хочешь сказать, доволен жизнью… или все же смертью? — он дернул мраморной щекой, но сразу осекся:
— Прости, Дарья. Ну я атеистом был, нас к такому не готовили. И еще хоть бы
Он приложил сильную ладонь к груди, провел по тонкому свитеру, нахмурился.
— Вот не могу привыкнуть пока. Ни звука, и не дышу. Детей пугать. Да, а самолеты у вас остались?
— Самолеты остались, — сказала Майя, — ты не поверишь, какие самолеты. Прогресс пер как гм, экспресс. Самолеты тебе будут еще. Я обещаю.
Глава 25. Спят курганы темные
Сна было жаль.
Нет, конечно, столько времени освободилось, и памятные по сессиям мучения недосыпа только воспоминания, вроде бывшего во сне. А все же удовольствие хорошо выспаться пропало. Минус одно.
Как-то Дашка там на своих островах? Мерзнет небось. Вот еще одно, вроде бы и отлично, не ощущать холода, но забудешься, не глянешь на термометр — и выскочишь на мороз в шортах. Ладно еще, Анапа, не Сибирь, за двинутого йога примут, тут таких хватает.
Возвращаться плохая примета, похолодало, прогноз обещал дожди и викинг поставил на свой черный демонический пикап пластиковый верх. Впрочем, много времени подготовка не заняла. И вот, едва начало темнеть, они выкатили за Ольгеровы ворота.
Две тысячи с лишком километров Оле собирался пройти без задержек, прийти к Ладоге под вечер, и в городке не задерживаться, темнота — друг гробокопателей. На сей раз запаслись документами от некоего «Научно-археологического общества имени Ключевского» и разрешением на раскопки, уж как его добыл Оле, помогала ли ему всемогущая Майя, Данил не ведал.
В сафьяновой голубой книжечке с его мрачным фото внутри значилось высокомерное «При содействии Академии Наук РФ», есть хороший шанс отбиться от официально любопытных. Годный фортинбрас при умслопогасе, имени Валтасара, подумал Данил. Жаль, от черных копателей не защитит. Потом, вспомнив зеленую цилиндрическую сумку с вышитой алой руной тейваз, брякнувшую, когда Ольгер забросил ее в кузов, решил зря заранее не беспокоиться.
«Когда идет дождь, когда в глаза свет проходящих мимо машин…» негромко звучало в кабине под взмахи дворников.
— На дорожных столбах венки, как маяки прожитых лет… — негромко запели хором два мертвеца.
Ольгер сразу двинулся к драгоценным координатам, машина изрядно пораскачивалась, взревывая мотором, но к подножию нужного кургана прибыла на закате. Они сноровисто поставили буро-зеленую палатку рядом с пикапом, так, чтобы по возможности закрыть место от взглядов, хоть подсматривать было решительно некому. Моросил мелкий дождик, почти неощутимый, от холода у живых, одетых как они, зуб на зуб бы не попадал. Вокруг шелестела умирающая трава, готовилась укрыться снежным саваном.