Амулет (Потревоженное проклятие)
Шрифт:
— Это дырка находится прямо посредине крутого берега реки, по-моему, Яузы! — ответил Борис, выглядывая наружу: — Внизу вода, сверху — обрыв! Чего делать?
Я поднялся, оскальзываясь на гнилых досках, к нему, и тоже высунулся, оглядываясь.
Положение было серьезным. Либо мы прыгаем вниз, в холодную октябрьскую воду, либо проявляем чудеса скалолазания, взбираясь вверх по гладкой, одетой в гранит поверхности. Правда, у второго способа был свой плюс берег реки не обрывался вертикально вниз, а имел небольшой уклон, и теоритически, на нем можно было удержаться.
— Давай сделаем так! — предложил дрожащий от
Других вариантов у нас все равно не было — снова лезть в воду нам решительно не хотелось!
Я подсадил искателя, и Борис проворно скарабкался мне на плечи, пытаясь руками ухватиться за какую-нибудь выемку.
— Поднимай выше! — прохрипел он, переступая ногами. Я уперся ладонями ему в подошвы, поднатужился… и вытолкнул Бориса на верх!
— Порядок! — донеслось до меня: — Я уже на набережной! Попробуй закинуть мне свое пальто!
Я стянул мокрое, тяжелой, жутко грязной пальто с плеч, и с третьей попытки забросил его наверх.
— Давай, Серега! — крикнул Борис: — Хватайся!
Высунувшись из стока почти целиком, я изо всех сил потянулся и намертво вцепился в болтающееся, мокрое одеяние. Борис поднатужился, и вскоре мы уже бежали вдоль набережной Яузы, пытаясь согреться, и на ходу обсуждали, что делать дальше.
— В таком виде ни в метро, ни в такси, ни куда! — синими губами с трудом бормотал Борис, на бегу выжимая куртку.
— С-слуш-шай! — стуча зубами, сказал я ему: — Д-до м-меня от-т с-сюда ч-час с н-небольш-шим п-пешк-ком! П-побеж-жали!
И мы побежали.
Мы неслись, как угорелые, не обращая внимания на удивленные взгляды людей, перебегали улицы под носом у отчаянно тормозящих автомобилей, срезали, ныряя во дворы, с одной только мыслью — спастись от холода!
Постепенно одежда начала парить, нагреваясь от тепла наших тел. На улице было довольно холодно, но я благодарил Бога, что мы не попали в подобную передрягу зимой — мы бы просто замерзли, и если не насмерть, то воспаление легких было бы нам точно обеспечено!
Стемнело, когда, измотанные, уставшие до крайности, мы добежали до моего дома!
Скинув прямо в прихожей мокрую одежду, я отправил Бориса в душ, а сам, кое-как смыв на кухне мерзкую подземную грязь с рук, полез в тумбочку — за чистой одеждой.
Минут через двадцать, распаренные чаем с малиной, облаченные в свитера и шерстянные носки, мы блаженствовали в комнате, рассевшись по кроватям.
— Хорошо все то, что хорошо кончается! Сейчас бы еще сто грамм, для сугреву! — рассуждал Борис, прихлебывая из чашки чаек. Мы уже связались к тому времени с Паганелем, выяснилось, что все в порядке — археолог обманул погоню, и даже потратил несколько часов на наши поиски! Мы договорились, что ближе к девяти, когда просохнет одежда, приедем к нему ужинать, а заодно обсудим, что делать дальше.
— Если бы мы были чуть-чуть поосторожнее!.. — проговорил я, зевая: Нам бы не пришлось столько плюхаться по этой мерзкой жиже!
— Если бы мы были чуть-чуть поосторожнее, мы бы вообще не занялись этим делом! — ответил Борис, вставая: — Ладно, хватит балдеть, у тебя есть утюг?
У Паганеля
После еды мы традиционно прошли в кабинет хозяина — покурить, и обсудить создавшееся положение.
— Я думаю, на базу нам все же придется наведаться! — сказал Паганель, выпуская из своей трубки кольца синеватого дыма.
Мы с Борисом дружно запротестовали — лезть еще раз в мрачные катакомбы нам решительно не хотелось.
— Вряд ли Судаков появлялся там! — сказал я, поудобнее устраиваясь в мягком кресле: — Если эти малахольные так кидаются на всех, кто их тревожит, я буду молить Бога, что бы они утопили Судакова в той вонючей луже, куда загнали нас!
— Кстати! — оживился Борис: — А что это за секта такая?
Паганель задумался:
— Я думаю, это сатанисты! Превернутый крест, оргии голышом — очень похоже! Да и агрессивны они сверх меры! Наверняка, какие-нибудь последователи Черного мессии! Хорошо, что мы остались целы и невредимы. Я думаю, вы правы — проверить базу мы всегда упеем! Тогда у нас только одна зацепка — тайник, про который рассказала Косицына!
— Решено! — хлопнул себя по колену Борис: — Завтра едем искать тайник! Он, к счастью, не под землей!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
«… Долго еще пробирались Шестаков, Грищенко и Володя сквозь дыры в дощатых заборах, пока не дошли до облезлого двухэтажного дома с каменной подворотней. Это и была «малина» Сашки Червня!..»
…Выйдя из автобуса и протопав пешком по обочине с полкилометра, мы остановились на краю Минского шоссе. Сзади гудели проносящиеся машины, слева сквозь мутную пелену угадывался силуэт здания Университета, а прямо перед нами в серой сетке дождя раскинулся громадный овраг, скорее даже долина, километра полтора в попереченке, уходящая вдали в сплошной туман. По ее краям возвышались размазанные силуэты городских многоэтажек, сама же долина, поросшая американскими кленами, ивами и кустарником, не имела ни дорог, ни построек. По ее дну змеилась река, узкий мутный поток, несущий осенние листья и всякий мусор.
— Ни когда не думал, что почти в центре Москвы есть такая дикая местность! — Борис зябко поежился, прячо лицо в поднятый воротник своей куртки, в которую он с несказанным восторгом облачился вчера, на квартире у Паганеля после нашего с ним возвращения из больницы, гордо заявив, что: «…сбрасывает ненавистные лохмотья!».
Я закурил, спрятав сигарету в кулаке, Паганель протер очки, и мы гуськом стали спускаться по скользкой глинистой тропинке вниз, к речке.
Прошло примерно минут двадцать. Время от времени Паганель сверялся с картой, упрятанной в планшет, чтобы не промокла. Наконец он обьявил:
— По-моему, это здесь! Лена говорила, что тут должна быть громадная ива, очень старая, с растрескавшимся стволом. За пять лет ива могла упасть от ветра, и если это так, то вон из воды торчат ее останки!
— Ага! — злорадно оскалился Борис: — А вон, десять метров дальше, чьи останки торчат? А там? А сзади?
В самом деле, ив вдоль реки было предостаточно, в том числе и очень старых.
Паганель с высоты своего роста уничижительно поглядел на Бориса:
— Боря, вы скептик! Как хотите, а я похожу тут с лозой!