Амур-батюшка
Шрифт:
Тоскливым взором наблюдал Илья сборы каравана. По виду его нетрудно было догадаться, что новость, сообщенная Иваном, не дает ему покоя.
– Только барс – зверь чуткий: к нему надо подкрадываться в одиночку, осторожно. Но смотри не попадись ему. А то Дуня другому достанется. Зато если убьешь, она тебя шибко полюбит. А зверь тебя сгребет – тогда худо. Но если ты хороший охотник, зверь это чует, тебя испугается, никогда не сгребет, можешь подходить к нему.
Иван отошел к оленям.
– Онакер! Старик! – хлопал Иван по морде могучего оленя. – А вот Ыйден –
Заслышав свои клички, широкогрудые звери вздрагивали.
Тунгусы уселись в нарты. Иван поцеловал жену и девочку.
– Ну, барыня, обнимай дедушку. – Савоська подставил маленькой Тане обмороженную щеку.
Иван оглянулся на избы переселенцев. Егор с мальчишками стоял на бугре. Бердышов махнул им рукой.
Колокол зазвенел на груди у Онакера. Юкану протяжно завыл, охотничьи собаки россыпью пошли по снегу, перегоняя оленей. Савоська выстрелил в воздух.
Олени и нарты быстро окрылись в синей утренней мгле. Только звон колокольца, подвязанного к груди Онакера, доносился с реки.
– Эх, я бы опять с дядей Ваней поехал! – с чувством признался Васька.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Посредине улицы в Тамбовке, у амбара, опираясь на ружье, стоял Спиридон Шишкин. На нем рыжая куртка самотканого сукна, ичиги, высокая папаха. На усах настыли сосульки. Бороду и воротник забелила куржа.
Из амбара вылез коренастый темнобородый Родион в одной рубахе и беличьей шапке.
– У вятских все неладно, – вымолвил он, вытаскивая через порог амбара мешок с чем-то тяжелым, – то комары коня склевали, то тигра в избу залезла. Уж вятский так вятский – народ хватский.
Густой, лохматый иней обметал под крышей тяжелые бревна амбара. Голубые пучки лоз торчали из берега. Голубые избы тянулись по снежным холмам.
Вся деревня была в клубах тумана и дыма, и мужики, разговаривая, пускали белые клубы.
Спиридон чуть свет бродил с ружьем около росчистей и огородов. Идти на тигра в глубь тайги в одиночку мужик не решался. А делить честь охоты на тигра со своими соседями не желал.
– Тигра уже смеется над вами. Она скоро в деревню жить переедет, – закрывая амбар на чеку, сказал Родион. – Говорит, в тайге холодно ей.
Из-за угла показался Котяй в желтом тулупе. На правом плече его дулом вниз висело ружье.
Скрипя по снегу, Сильвестр семенил короткими ножками через улицу.
Заметив, что у амбара стоят заядлые охотники Родион и Спирька, полагая, что речь у них идет не иначе как про тигра, тамбовцы вылезли на улицу, и вскоре вокруг Родиона собралась вооруженная толпа. В эти дни без оружия никто не выходил из дому.
– Я смотрю, что такое! – с жаром воскликнул Родион. – Охотники боятся в лес идти! Тигра объявилась, и вся деревня как в осаде. – Родион взвалил мешок с сохатиными стегнами на плечи и пошел прочь.
Долговязый Котяй, а за ним и остальные мужики пошагали за Родионом.
За избами взошло солнце. Легкий ветер метал дым из труб и потянул по небу розовые каракули. Мужики ввалились в обмерзшую дверцу. В жарко натопленной низкой избе они расселись
– Пока вы будете уговариваться, тигра у нас всю скотину передавит. – Широкий, коренастый, с грудью колесом, выпиравшей из-под темной рубахи, Родион говорил твердо, с уверенностью.
– Ты, Спирька, не лезь. Не похваляйся. Тебе никогда тигру не убить, – тонким голосом говорил Сильвестр.
– Кому? Мне?! – сверкнул глазами рыжий Спирька.
– Хотя бы…
– Да я лучше тебя охотник!
– Ты-ы?.. – с презрением оглядел его Сильвестр. – Нет, я лучше! Ты – Лосиная Смерть, а не тигриная!
– Как ты можешь знать!
– Я лучше! – злобно кричал русый толстощекий Сильвестр.
Дверь неожиданно распахнулась, и в избу с рыданием вбежала Петровна.
– Что такое? Тигра? Где? – вскричали мужики.
– На скотник к вам залезла! Дунька и Арина с ней сражаются!..
Мужики схватили ружья. Кучей толкая друг друга, они долго не могли пролезть в дверь. Родион сильным ударом плеча вытолкнул их всех. На улице началась беспорядочная стрельба.
…Арина и Дуняша ждали гостей из Уральского и пекли пироги. Вдруг закричали ребятишки. Мать глянула в окно.
На стайку [69] прыгнула громадная пятнистая кошка.
– Тигра! – воскликнула Арина и схватилась за детей, пересчитывая их.
Все были здесь.
Зверь стал разгребать жерди на крыше. В стайке испуганно замычала корова.
Буренка была кормилицей всей семьи. От нее ждали нынче теленка. Не помня себя, женщина с криком кинулась наружу.
– Да я тебя!.. Ах ты, окаянная!
69
Стайка – сарай для скота (сибирское).
Дуня выхватила из печи головешку и выбежала следом. Голося что есть силы, но не решаясь подступиться к зверю, мать и дочь бегали у крыльца.
Зверь поджал хвост и прыгнул с настила на крышу. Он злобно замяукал.
Дуня слышала от охотников, что тигр боится огня. Несколько лет назад охотник, сидевший у костра, отбился ночью от тигра, кидая в него горячие угли. Размахнувшись, изо всей силы, она пустила в зверя головешкой. Пламя обожгло ему морду. Зверь фыркнул и покатился по крыше на другую сторону.
В это время раздалась пальба, и гурьбой набежали мужики. Сильвестр кинулся к стайке.
– Ладно все же я дал ей! – приговаривал он. – Одна пуля попала все же!
– Кхл… кхл… – смеясь сдавленным смехом и багровея, трясся Родион.
– Ты ее и не видел, эту тигру! – молвил Спиридон. – Да это и не тигра, а барс! – воскликнул он.
Во мгле зазвенел колокол, и вскоре караван оленных нарт потянулся на рысях из-за острова.
Бердышов остановился у Родиона. Мужики толпились на дворе и в избе, удивляясь и любопытствуя. Низкорослые тунгусы в меховой одежде по-русски не понимали, а бородатые староверы, сопровождавшие Ивана, отмалчивались. Иван сказал, что едет на прииски, но толком ничего не объяснял.