Аналогичный мир - 2
Шрифт:
— Я в Джексонвилле жил, там цирка не было.
Разговор шёл, как и начался, по-английски, и Ив рискнул спросить:
— А кино?
— И кино не было, хотя, — Эркин, припоминая, свёл брови, — болтали, вроде, чего-то, но цветных не пускали. А вот в Гатрингсе один сеанс для цветных был. Слышал, когда в комендатуру ездил.
— Не сходил?
— Нет. Не до того было. А ты?
Ив улыбнулся.
— Я ходил. Тоже до… — и запнулся, не зная, как назвать: заварухой, капитуляцией?
— А потом? — пришёл ему на помощь Фёдор. — Денег не было, или не
— Всё сразу, — благодарно улыбнулся Ив, только сейчас сообразив, что по легенде он ходить в кино не мог, не пускали туда угнанных. Что же делать?
Роман шумно зевнул и сел.
— Замололи, черти. У кого сигарета есть?
Ив осторожно перевёл дыхание: кажется, пронесло. Не заметили или не обратили внимания.
— А свои ты куда дел? — усмехнулся Фёдор.
Эркин молча достал из пачки сигарету и перебросил её Роману.
— Талон отоварю, верну, — буркнул Роман, прикуривая от истёртой самодельной зажигалки. — Всё-то тебе, Федька, знать надо. Прищемят тебе нос когда-нибудь.
— Ты смотри, как разговорился, — улыбнулся Фёдор.
Эркин прислушался к чему-то и щёлкнул языком. И только увидев удивлённые взгляды остальных, сообразил, что они не знают этого сигнала, и объяснил:
— Комендант идёт.
Сигареты мгновенно исчезли. Теперь и остальные услышали приближающиеся шаги. Дверь, против обыкновения, распахнули без стука. Комендант, особист, ещё двое из комендантского взвода, с автоматами. Чего это? Ив спустил ноги с кровати и обхватил обеими руками, прижал к своим коленям голову Приза. Эркин недоумевающе смотрел, как необычно, как-то странно встали вошедшие, и тут же нахмурился, вспомнив: так входили надзиратели, если опасались нападения. Нахмурился Грег, заметно напрягся Фёдор. Даже Седой Молчун заинтересовался и повернул голову.
— Стулов, выходите, — сказал комендант по-английски.
— В чём дело? — Седой Молчун медленно сел.
— Надо побеседовать, — улыбнулся особист.
Молчун с секунду смотрел ему в глаза и стал обуваться медленными плавными движениями. Стало очень тихо, и в этой тишине было слышно, как скрипит затягиваемый на ботинке шнурок. Все молчали, даже Приз не рычал, а сидел рядом с Ивом, положив голову ему на колени, и смотрел не на вошедших, а на одевающегося Молчуна.
— И вещи берите, — так же мягко сказал особист.
Тот молча вытащил из-под кровати свой мешок, выгреб содержимое тумбочки на кровать и стал укладывать. И уже собрав мешок, вскинув его на плечо, вдруг выдохнул:
— Значит, что? Рожей не вышел? Не нужен я России? Так?! — он говорил по-английски тихо, но с бешеной злобой в голосе. — Так шваль всякую уголовную… спальников, погань рабскую… выкормышей охранных, волчат недобитых… Им, значит, пожалуйста. А мне… я — русак, чистокровный, мне, значит, заворот, так?
— Вам будет дана возможность высказаться, — Олег Михайлович сделал короткий приглашающий жест, а пришедшие с ним бойцы слегка качнулись, указывая направление движения. — Идите, Стулов.
К двери Стулов должен был пройти между кроватями Эркина и Ива. Напряжённо щуря
Белый до голубизны, Ив смотрел прямо перед собой остановившимися расширенными глазами. Все сидели неподвижно, словно только шевельнись — и придут за следующим, и этим следующим будешь ты. В кулаках курильщиков тлели забытые сигареты. И первым заговорил Грег:
— Ив, тебя ведь мальцом совсем угнали, так? Ну, раз язык забыл.
— Ну да, — кивнул Роман. — От родителей забрали, а там приёмники с распределителями, да приюты, то, да сё. Тут не то, что язык, имя с фамилией забудешь.
— Так переделывали на английский лад специально, — плавно вступил Фёдор.
— Да, — Эркин прокашлялся, восстанавливая голос. — У меня… жена. Она Женя, а по документам, ну, имперским, Джен.
— Во, точно Мороз, — Грег глубоко затянулся. — Ты как в Империю звался?
— Мэроуз, — ответил Эркин.
— Ну вот. А я Торманс, а правильно — Тормозов.
— Так что, не Ив ты, — сказал Роман.
— А Иван, — сразу подхватил Фёдор, — а Морган… Моргунов наверное.
— Да, Моргунов, — ответил за Ива Грег.
Ив хотел что-то сказать, но только вздохнул, как всхлипнул.
— Ты в Центральном когда будешь, последи, чтобы тебе правильно в бумагах записали, — Грег докурил сигарету и тщательно загасил окурок.
Ив молча кивнул, обвёл их влажно блестящими глазами. Фёдор плевком погасил свой окурок и встал.
— Пошли на ужин, мужики, — сказал он по-русски.
— Да, — согласился по-английски Эркин. — Пора ужинать, — и стал обуваться.
Из барака они вышли все вместе, у левой ноги Ива, как всегда, шёл Приз. На них поглядывали, но с вопросами не лезли, понимая, что сейчас ни до чего.
Когда Эркин подошёл к Жене, она только молча испуганно посмотрела на него. «И как это все всё уже знают?» — мимолётно удивился Эркин и, тут же забыв об этом, улыбнулся:
— Всё в порядке, Женя.
— Эркин, если что, — быстро и тихо говорила Женя, пока они шли в общей толпе к столовой, — ты не спорь, не задирайся. Я… мы всегда с тобой будем, вместе.
Алиса, сразу ставшая тихой и серьёзной, двумя руками держалась за его руку.
Ужин прошёл нормально, но чуть тише обычного. Ив сидел за одним столом с Фёдором и Грегом. И проходя мимо него к выходу, Эркин молча отдал ему свой хлеб, чего раньше не делал. Ив покачал было головой, но Эркин был уже у двери.
Как всегда он проводил своих до женского барака. Темнеть стало раньше, и фонари включали уже на ужине. Алиса убежала в комнату, а Эркин и Женя постояли немного, совсем немного, минут пять, не больше. Дождь. И поздно уже. Женя всё расправляла воротник его рубашки.