Аналогичный мир - 2
Шрифт:
— Эркин, ты только осторожней, Эркин.
— Со мной всё в порядке, Женя.
— Эркин, что сегодня было в бане?
— Ничего, Женя. Этот… он упал, поскользнулся.
— Эркин, это ты коменданту скажешь. Я должна знать правду.
Она пыталась говорить строго, но губы у неё дрожали, а в глазах стояли слёзы. Эркину до боли остро хотелось поцеловать эти глаза, он даже нагнулся, но коснуться губами её лица не посмел.
— Женя… клянусь, ну… ну, я не знаю как… всё в порядке, Женя. Со
— Господи, — Женя порывисто обняла его, прижалась щекой к его груди, — господи, ну, ни одного дня спокойного. Ладно, всё, — и так же порывисто отстранилась. — Всё, Эркин. Ты промок весь, простудишься, до завтра, Эркин.
Поцеловала его в щёку рядом с шрамом и убежала внутрь. Эркин дотронулся пальцами до щеки, словно мог нащупать след от поцелуя и пошёл в свой барак.
В их семнадцатой было полно народу. Сидели на кроватях, стояли в проходах.
— Ну, проводил своих? — встретил его Фёдор.
Эркин кивнул в ответ. На его кровати уже сидели шестеро, и он сел рядом с Ивом. Приз лежал под кроватью.
Говорили все сразу, перебивая друг друга и перемешивая слова на двух языках.
— Он с последней машиной приехал. Знает его кто?
— Нет, откуда?
— Не видали раньше.
— Нет, он не наш.
— Прибился откуда-то.
— Ладно, не об том речь.
— А об чём? Сегодня его, а завтра… Завтра кого? Тебя, меня?
— А есть за что? — хмыкнул Фёдор.
Минутная пауза, смущённые ухмылки и опять бестолковый мечущийся разговор.
— Дык того, на врага ж работали.
— А что, подыхать надо было?
— Ладно, дело прошлое, сейчас-то чего делать будем?
— А что?
— А наше дело телячье…
— Без пол-литры не решить.
— А чего решать-то? Чего мы можем?
— Как чего?! Нас вон сколько, это ж сила!
— Пошёл ты…! Сила, сила…
— Сила есть, ума не надо!
— У тебя ни того, ни другого.
— Я т-тебя…
— Остынь…
— Ну, чего заладил? Сила, сила… А куда её?
— Заступаться пойдёшь?
— Ага, аж бегу! Про пособничество не слыхал?!
— Да на хрена он нужен? Никто ж его не знает!
— За что взяли, не знаем.
— Так пойди, да спроси…!
Разговор шёл на такой густой смеси русской и английской ругани, что Ив, молча следивший за говорящими, если не всё понимал, то о многом догадывался.
— Ладно, — Грег прикурил от окурка новую сигарету. — Кто шибко боится, давай, дуй к воротам. Сколько на твоих, Мороз?
— Без пяти восемь, — ответил Эркин.
— Пять минут, чтобы смыться, — кивнул Фёдор. — Как раз хватит.
— У всех за плечами висит, — продолжал Грег. — На войне, что на фронте, что в тылу святых не бывает. Каждый за себя решает.
— Да куда ты от семьи побежишь?
— А
За общим шумом не заметили, как в открытых дверях встал комендант. Кто-то по-мальчишески ойкнул. Сигареты мгновенно исчезли в кулаках, но сизый дым, в несколько слоёв колыхавшийся под потолком, разумеется, выдавал их. Комендант молча внимательно осматривал собравшихся. И так же молча они ждали его слов.
— Нашли… Стулова, — сказал наконец комендант, закурил и продолжил по-английски. — Хороший человек, говорят, был. А дал промашку. Не посмотрел, с кем у одного костра спать лёг.
— А… этот? — спросил кто-то.
— Что этот? Стулов у него не первый. На большие сотни счёт идёт, — комендант взглядом нашёл Ива, еле заметно усмехнулся. — И ещё там много всякого. Профессионал.
— Серый? — требовательно спросил Грег. — СБ?
Комендант кивнул, ещё раз оглядел всех и ушёл.
После секундного замешательства стали расходиться под уже негромкий гул:
— Вот оно, значит, как… Да уж, тут в оба смотри… Ты смотри, как вышло…
Когда они остались впятером, Фёдор посмотрел на остальных.
— Ну, спать, что ли, будем, мужики?
— Не время для цирка, — буркнул Роман.
— Да уж, — кивнул Грег.
Эркин встал, взял своё полотенце. Обычный вечерний ритуал. И обычная шутка Фёдора, что Мороз потому краснокожий, что кожу смыл и мясо просвечивает. И последним выйдет по вечерним делам Ив, оставив Приза под кроватью тихой командой: «Ждать». Все уже лежат, так что… обойдётся.
Так всё и было. Войдя, Ив выключил свет и раздевался уже в темноте. Но обычного похрапывания не было. Лежали тихо, но не спали. Света со двора от незанавешенного окна хватает и свёрнутый рулоном тюфяк на кровати — чёрт его знает, как звать по-настоящему — всем виден. Ив лёг, скрипнув кроватью.
— Вот скажи, — заговорил Роман, — ведь в одной комнате жили, а не поняли.
— А сколько жили? — возразил Фёдор. — За три дня человека не узнаешь.
— А это смотря где, — немедленно ответил Грег. — На фронте человек сразу себя показывает.
— На фронте — да, — согласился Фёдор. — А здесь? Он вон три дня пластом пролежал и рта не раскрыл. Вот и пойди, узнай его!
— Молчать тоже можно… по-разному, — сказал Роман. — Чего уж теперь?
— Ладно, — Фёдор резко повернулся. — Парням что теперь делать? Этот гад на них теперь баллоны катит.
Разговор шёл по-английски. И Эркин ответил сразу.
— А что мне делать? Это правда, я раб…
— Заткнись! — перебил его Грег. — Был ты рабом.
— Ну, был, — согласился Эркин. — Так номер же не сотрёшь. Так… чего ж? Отберут визу — так отберут. Что я могу сделать?