Аналогичный мир - 2
Шрифт:
— Пожалуйста, когда устроитесь стационарно, позаботьтесь об этом, — и по-русски: — У вас очень хороший мальчик.
И он невольно расплылся в улыбке. И у него самого тоже всё с психологом прошло благополучно. А тестирование… картинки, таблицы, тесты… И ни одного страшного вопроса пока не было. Если и дальше будет не хуже…. Тим составил грязную посуду на транспортёр у стены и поспешил к выходу. Уже вторая смена подваливает.
Выскочив из столовой, Дим огляделся и, на бегу натягивая и застёгивая пальто, побежал к корпусу, который все называли «лечебным
За спиной сержанта из комендантской роты Дим проскользнул в дверь и побежал в знакомый кабинет. Осторожно тронул дверь. Она поддалась, и Дим потянул её на себя.
Лидия Ночкина сидела за своим столом, разбирая и готовя к приёму опросные листы, когда её отвлёк звук открывающейся двери. Кто это? До приёма ещё… И удивлённо подняла брови, увидев круглую лукавую мордашку. Дмитрий Чернов? Да, это он. Что-то случилось?
— Здрасьте, — весело поздоровался Дим и неожиданно для самого себя выпалил по-английски: — Смею ли я просить леди уделить мне немного благосклонного внимания?
— Здравствуй, Дима, — так же весело ответила по-русски Ночкина. — Как ты красиво сказал. Конечно уделю. Заходи.
Дим зашёл, расстегнул пальто. В тот раз пальто оставалось у отца в коридоре, а куда его сегодня девать? И Дим решил не раздеваться.
— Положи на стул, — сказала Ночкина.
Дим кивнул, снял и положил пальто на стул у двери и сел к столу, где сидел и в прошлый раз.
— У меня вот что, — деловито начал Дим, не дожидаясь вопросов. — Вот мертвяки когда приходят? Когда они обижаются на что или как? — мертвяка он называл по-английски.
Такого вопроса Ночкина никак не ожидала. Она, конечно, знала о бытующих среди бывших рабов суевериях, слышала и о мертвяках, но впервые её спросили об этом.
— Даже не знаю, что тебе сказать, Дима, — растерянно ответила Ночкина. — А…а папа что говорит?
— Он про мертвяков говорить не любит, — вздохнул Дим. — А мне знать надо.
— Зачем?
— Ну… ну, кому нужно, чтоб мертвяки ходили? Я не боюсь, конечно, а другие? Катька, вон, боится. И вот я думаю… Вот если человека сжечь, ну, сгорит он, это ж навсегда уже, да?
— Да, — медленно кивнула Ночкина. — Это навсегда, навечно.
— Ну вот. Так если она там, ну, где все с Горелого Поля, а я себе другую… мамку найду, она ж не обидится? Не придёт мертвяком?
— Нет, Дима, — уже всё поняв, серьёзно ответила Ночкина. — Если тебе будет хорошо, мама будет только рада.
— Правда? — обрадовался Дим и стал сползать со стула. — Ну, я тогда побежал. Спасибо большое.
— Пожалуйста, Дима. Будут ещё вопросы, — улыбнулась Ночкина, — заходи. Да, а папа знает?
— Про новую мамку? — уточнил Дим. — Не, я когда всё улажу, тогда и скажу. Полдела не показывают. Да и спрашивал я его. Ну, про мамку. Он не помнит её, — Дим уже взял своё пальто, но вернулся к столу. — Он ничего не помнит. Ни мамки, ни бабы, ни
— Ничего, — согласилась Ночкина. — Но ты скажи отцу. Пусть он… завтра зайдёт ко мне. Тоже вот так, с утра.
— Ага, скажу. До свидания.
Когда за Димом закрылась дверь, Ночкина почувствовала себя обессиленной: так её вымотал этот короткий разговор. Но надо собраться. Впереди полный приёмный день. И таких рассказов — и пострашнее, и с более тяжёлыми последствиями — будет ещё много. Так что… к бою, майор, твоя война продолжается.
Полностью удовлетворённый разговором, Дим побежал на поиски Катьки. Так, она говорила, что её мамка стирать будет, это к прачечной надо, ага, вон она.
Катя стояла возле большого куста, перебирая ветки и шёпотом разговаривая с ними. Дим подбежал к ней.
— Ну, поговорила?
— Ага, — шёпотом ответила Катя.
— Ну и что?
Катя вздохнула.
— Она то плачет, то смеётся.
— Сердится?
— Не-а. А… твой папка где?
— На тестирование пошёл, — Дим строго посмотрел на Катю. — Сегодня и поговорим с ними. Тянуть нечего. А то разошлют нас.
Катя кивнула, с надеждой глядя на Дима.
— Только ты говорить будешь, ладно?
— Конечно, я, ты только стой рядом и без команды не реви.
— Не буду, — пообещала Катя. — Вон, смотри, там мама. Видишь?
Зина всегда старалась в прачечной занять место у окна. Чтобы видеть Катю. Сегодня получилось очень удачно. Ей только голову поднять, и вот двор, кусты, Катя… А кто это с ней? Зина встревоженно вгляделась и облегчённо перевела дыхание. Димка. Хороший мальчик. Никогда Катю не обижает. И вежливый. Вон Катя ему на окно показывает. Заулыбались оба, руками машут. Зина с улыбкой кивнула им и помахала мокрой рукой.
— Что? — спросила стиравшая рядом Горячиха. — Никак опять твоя с кавалером?
— Ну, ты уж скажешь, — возразила Зина.
— А что? Неправда, что ли?
— Да уж, — поддержала Горячиху с конца их ряда Нинка. — Ты, конечно, Зина, присматривай. Испортят девчонку — поздно будет.
— Да он ребёнок ещё, — отмахнулась Зина.
— Ну да, — засмеялась с другого конца Томка. — Кто в сорок телок, а кто и в десять бычок.
— Да ну вас! — Зина перевалила бельё в ведро. — Пойду прополощу. Места не занимайте, у меня вон ещё.
— Иди-иди, — кивнула Горячиха. — Пригляжу.
Полоскали в соседней комнате в желобах с проточной водой. Здесь было посвободнее. Бабья болтовня не трогала Зину. Бабам лишь бы языки почесать, а обо что… Ну, так у всех одно на уме. Да и безобидно. По сравнению с тем, что было. Чего и сколько она про Катю не наслушалась. И жидовка, и цыганка… Только что черномазой не обзывали. А так… нет, здесь… да здесь, как в раю. Всех цветов полно, вот языки-то и прикусили. Говорят, в России строго с этим, вот и боятся за визу. Хоть и Центральный, а всё равно. Болтали, что некоторых аж с поезда уже на границе снимали. Так что… пусть себе болтают. Это всё пустяки. И зря они на Диму так.