Аналогичный мир - 2
Шрифт:
Кружным путём Эркин вернулся к жилым баракам. К столовой уже тянулись на дневное молоко дети. Алиса, увидев его, радостно подбежала, уцепилась за руку.
— На молоко пойдём?
— Пойдём, — кивнул Эркин.
Как и в том лагере, взрослых в столовую, когда там собирали детей, не пускали. Только матерей с совсем уж маленькими. Эркин довёл Алису до дверей, постоял рядом, пока девушка из комендатуры нашла Алису в списках и отметила.
— Ты меня подожди, — обернулась в дверях Алиса. — Ладно?
— Ладно, — улыбнулся Эркин. — Иди.
Он улыбнулся девушке и отошёл. На дворе у столовой в
Наплакавшийся Дим спал крепко, и Тим с трудом разбудил его.
— Вставай, сынок. На молоко пора.
Дим сел в постели, протирая кулачками глаза.
— Па-ап, а что мне снилось…
И не договорил, хотя любил рассказывать свои сны. Тим подозревал, что большей частью сны выдуманы. Даже когда Дим плакал и метался во сне, жалобно кого-то звал, то проснувшись, рассказывал какую-то весёлую белиберду.
— Одевайся, Дим. Нехорошо опаздывать.
— Ага.
Дим, сосредоточенно сопя, оделся и пошёл в уборную умываться. Тим быстро привёл в порядок его постель. Значит, Диму снилась мать. Та, кого он выбрал себе в матери. Тим сокрушённо вздохнул. Ну, что он может тут сделать? С психологом, что ли, поговорить… а ну как скажут, что он не справляется с воспитанием ребёнка? Тогда Дима у него отнимут. Отправят в приют или… или передадут этой женщине. Тим задохнулся на мгновение как от удара, когда с размаху все весом бьют в грудь, в самый дых… Он помотал головой, перевёл дыхание частыми резкими выдохами. И когда Дим вошёл в их отсек, был уже спокоен. Что ж, иного пути сохранить сына у него, похоже, нет. Ради Дима… да, ради Дима он на всё пойдёт.
— Готов? Тогда пошли.
— Ага, — согласился Дим, испытующе глядя ему в лицо.
Вместе они прошли по проходу между отсеками, вышли из казармы. Дим завертел головой по сторонам, кого-то выглядывая. Хотя… почему кого-то? Тим отлично понимает, кого. А вон и они. Ждут их? Неужели…? Да, так и есть.
Катя, увидев Дима, побежала к нему, таща за собой мать, схватила Дима за руку. Тим с удивлением отметил, что и у Кати, и у её матери глаза заплаканы.
И, как и на обед, они пошли к столовой вместе. Катя и Дим впереди, держась за руки, а Тим и Зина сзади. У дверей столовой Дим сам гордо заявил:
— Дмитрий Чернов.
— Катя Азарова, — тихо сказала Катя.
Девушка в форме сержанта отметила их в своих списках. Входя в столовую, Дим обернулся и, встретившись глазами с отцом, улыбнулся ему. Тим ответил ему такой же улыбкой.
Когда дети ушли, Тим и Зина, не глядя друг на друга, но по-прежнему рядом, отошли чуть в сторону и остановились. Зина теребила свисающий на грудь угол платка. Тим вытащил сигарету, но не закурил, мял её в пальцах.
Первой заговорила Зина.
— Катя
— Нет, — сразу ответил Тим. — Нет, это не так.
— А что я ей скажу? — словно не слыша его, снова вздохнула Зина.
— Она… Катя хорошая девочка, — Тим тщательно подбирал русские слова. — Дим мне говорил о ней. Много говорил.
— А Катя мне. У неё только и разговоров, что о Диме и… и о его папке, — Зина неуверенно улыбнулась.
И столь же неуверенно Тим ответил на её улыбку. И Зина решилась:
— Так скажи правду, ладно? Я не обижусь, ничего такого, я знать хочу. Почему ты отказываешься? Чем мы не угодили тебе?
Она смотрела на Тима открыто и требовательно. И он ответил так же открыто.
— Я негр, а вы белые.
— Так… — Зина потрясённо расширила глаза, — так ты из-за этого…? — и перешла на английский. — Так я же условная, а Катя… — она запнулась.
— Недоказанная? — удивился Тим.
— Хуже, — Зина отвернулась, смаргивая слезу. — Ей… ей даже сомнительного не хотели ставить. Я же… — и совсем тихо, еле слышным шёпотом: — я её из выбракованных, считай, что из Оврага унесла.
— Что?! — Тим подался к ней, даже руки у него дёрнулись, чтобы схватить её за плечи, еле удержал себя. — Как это?! Она… с номером?!
— Ей и годика ещё не было. В чирьях вся, — всхлипнула Зина, — ну, в нарывах. Я и прятала её, и… да чего там… — она махнула рукой.
— Как… это… было? — медленно спросил Тим.
— Нет, — Зина твёрдо посмотрела ему в глаза. — Не хочу об этом. Ты… ты любишь про… ну, где ты сына нашёл, вспоминать?
Тим покачал головой и спросил:
— Ты знаешь об этом?
Они опять говорили по-русски, и он смог обратиться к ней без положенного обращения «мэм». Да и после услышанного…
— Катя рассказывала. Дима сказал ей… что с Горелого Поля вы вместе ушли.
— Да, — кивнул Тим, — так и было.
Зина вздохнула, поправила платок, затолкала выбившуюся сбоку прядь обратно.
— Ну, так что ж… решать надо.
— Я… — Тим облизал пересохшие губы, — я… не знаю, что сказать… если… если ты… — он беспомощно умолк.
— Я-то что, — пришла ему на помощь Зина. — Было бы Кате… детям хорошо. Ради детей ведь.
— Да, — благодарно кивнул Тим. — Было бы детям хорошо.
Из дверей столовой шумно вываливались дети. Дим, держа Катю за руку, оборачивался и грозил кому-то кулачком.
— Я тебе ещё не так ввалю!
Подойдя, Дим строго посмотрел на них.
— Вы договорились, или мы сейчас реветь будем? Катька, готова?
— Ага, — выдохнула Катя, преданно глядя на Дима.
— Ещё чего выдумали, — строго сказала Зина и поглядела на Тима.
Тим улыбнулся и кивнул.
— Значит, договорились! — взвизгнул Дим и полез к Тиму на руки. — Катька, давай сюда!
Катя, робко глядя вверх, протянула Тиму руки. Тим присел, левой рукой обхватил её и выпрямился. Теперь он стоял, прижимая к себе, держа на руках сразу и Катю, и Дима. Зина хлопотала, обдёргивая на них пальтишки, поправляя Кате ноги, чтобы она ботинками не пачкала куртку Тима. Зина улыбалась, что-то тихо бессвязно приговаривая и не замечая текущих по щекам слёз.