Аналогичный мир - 2
Шрифт:
— Костёр разводили? — удивился он вслух. — Зачем?
— Это ты у своих соплеменников спроси, — неожиданно ответил комендант.
У Эркина потяжелело лицо, он прикусил изнутри губу, чтобы смолчать, а комендант продолжал:
— Поселились, понимаешь ли, тоже… С Равнины. Въехало трое, а потом как потянулись за ними… конца-краю не видать. Пожить пожили, снялись и в кочевье ушли. И нету их. И полугодовой платы за квартиру нет, и вон чего натворили. Это уже весь мусор отсюда выгребли. Куча была… будто они его специально с помойки натаскали и бросили.
Женя подошла и взяла Эркина под руку.
— Ну, вот так. Если хотите, то пока ремонт, в бараке поживёте.
— Нет, — решительно сказала Женя. — Никаких бараков, мы сами всё сделаем. Возьмём ссуду, закупим. Обои я клеить умею. А дверь, паркет, что там ещё… Эркин?
— Сделаю, — разжал он губы.
— Ну вот, — Женя прижала к себе его локоть. — Мы согласны, да, Эркин?
Он посмотрел на неё и кивнул. Да, похоже, ничего лучше им не дадут, или придётся жить в бараке и ждать. Нет, конечно, он согласен.
— Да, — сказал он. — Согласен.
— Ну, осматривайтесь, — кивнул комендант. — Я пока за бумагами схожу.
И они остались втроём в светлой, залитой белым снежным светом, пустой квартире.
— Эркин, — Женя повернула его к себе, заглянула в лицо. — Эркин, что с тобой?
Эркин вздохнул и помотал головой, будто просыпаясь.
— Нет, ничего, Женя. Всё в порядке. Женя, это… это наш дом, да?
— Ну, да, ну, конечно. Господи, Эркин, — она поцеловала его в щёку и потащила на кухню. — Ты посмотри только! Газовая плита! Это ж с ума сойти! — и ахнула: — Алиса! Не смей!
— Ты же крутила! — возмутилась Алиса.
И тут же получила шлепок. Не больно через пальто, но очень обидно. Пока она раздумывала, стоит ли реветь, Женя заставила Эркина достать зажигалку, и они теперь зажигали и выключали газ. Что тоже оказалось достаточно интересно, тем более, что и пламя было совсем странное — не красное, а голубое. А когда они, уже втроём, изучали горелку в духовке, пришёл комендант.
Бумагами, за которыми он ходил, были та самая книга учёта фонда, ещё одна регистрационная, куда он, ловко пристроившись на подоконнике в кухне, вписал их данные из удостоверений, расчётная книжка платы за квартиру и ещё какие-то ведомости. Женя везде расписалась, взяла книжку.
— Спасибо. Значит, мы прямо сейчас можем въехать?
— Конечно. Держите ключи.
Женя бережно, будто они стеклянные, приняла на ладонь связку из трёх пар ключей.
— Спасибо, большое спасибо. А… а скажите, на завод как лучше пройти? Ну, после оврага куда свернуть?
— А зачем через овраг?
Комендант стал объяснять дорогу на завод. Эркин слушал внимательно, сведя брови к переносице. Он ни о чём не спрашивал, говорила только Женя. Алиса стояла рядом, крепко держась обеими руками за его ладонь и строго глядя на коменданта.
Когда комендант, терпеливо ответив на все вопросы Жени, отдав ей газовый ключ и показав, как перекрывать и открывать газ и воду, забрал свои книги, ведомости и ушёл, Алиса подала голос:
— Мам, мне жарко. И я в уборную хочу.
— Сейчас-сейчас, — откликнулась Женя. — Сейчас всё сделаем.
Она стала раздевать Алису, а Эркин вышел в прихожую. Осторожно потрогал замки на входной двери. Два замка, верхний и нижний. В Джексонвилле были такие же, почти такие же. Он мягко
— Эркин, — позвала его Женя.
Он сразу обернулся к ней.
— Да, Женя, что?
— Эркин, надо поесть. И на завод ещё, и на вокзал.
— Я сейчас в магазин схожу, — сразу решил Эркин. — Куплю чего-нибудь.
— Да-да, — закивала Женя. — Купи молока, хлеба и чего-нибудь для бутербродов.
— Я мигом.
Эркин поправил шапку, застегнул куртку и вышел. И только захлопнув дверь, вспомнил о ключах. Вся связка у Жени. Ну, ничего, он постучит. По коридору он прошёл направо, спустился по лестнице и вышел уже у центральной башни. Так, теперь налево, вдоль другого крыла и… так это дорога на завод, а ещё левее, вон он, зелёный домик с вывеской. И тропинка к нему утоптана. Комендант говорил, что с часу до двух перерыв, а сейчас… Эркин посмотрел на часы и побежал.
В магазин он вбежал за пять минут до закрытия. Толстая женщина в меховой шапочке и белом халате поверх пальто недовольно нахмурилась.
— Приспичило тебе?! До двух подождать не можешь! — и сердито грохнула на прилавок водочную бутылку. — Три сорок семь с тебя. И выметайся. Обед у нас.
— Водка? — удивился Эркин. — Зачем? Мне не надо.
За спиной женщины открылась маленькая дверь и выглянула другая женщина, тоже в халате поверх пальто и вязаной шапочке.
— Чего там, Маня?
— Смотри, Нюр, водка ему не нужна. А коньяка мы не держим. Так чего тебе?
Эркин сдержанно улыбнулся ей.
— Молока.
— Ого! — Нюра тоже подошла к прилавку. — И всё?
— Нет, ещё хлеба. И, — Эркин обвёл взглядом прилавок и полки на стене, — и вот это, — он забыл, как это называется по-русски.
— Колбасы-то?
Они положили перед ним буханку хлеба, короткую толстую палку колбасы, бутылку с молоком.
— Ещё две, — попросил Эркин.
— Это ж, сколько вас, питухов таких? — засмеялась Маня, щёлкая костяшками счётов. — Два девяносто шесть с тебя.
Эркин полез за бумажником, достал и положил на прилавок трёхрублёвую бумажку, и ответил:
— Трое. Я, жена и дочь.
— Приехали только, что ли? — спросила Нюра.
— Да, — кивнул Эркин, забирая и засовывая в карман мелочь, собрал в охапку покупки, улыбнулся на прощание и вышел.
За его спиной щёлкнул замок. Магазин закрылся.
Эркин шёл, прижимая к груди покупки. Маня и Нюра. Что ж, ему и Жене в этот магазин часто ходить. Магазин хороший, всё есть. Те трое индейцев, видно, хорошую память по себе оставили, а по ним, сволочам, и о нём теперь судят. Ну, ладно, лишь бы Женю не трогали, а ему наплевать. Снег по-прежнему сыпал, но ветра не было. И белый дом наплывал на него, вздымая центральную башню. Вот и его подъезд… И только поднявшись на второй этаж, Эркин с ужасом понял, что не посмотрел на номер на двери. Он остановился, судорожно соображая, что делать. Крикнуть, позвать Женю? Нет, ещё напугает, и вообще. Что же делать? Так, а мимо этой ручки он проходил. Когда? Это когда комендант их вёл. Эркин повернулся и пошёл обратно, внимательно разглядывая двери. Так, и этот коврик он видел. А здесь… здесь комендант остановился и… и либо эта, либо следующая. Ну, если не туда, то извинюсь.