Аналогичный мир - 2
Шрифт:
— Эркин, ты скоро?
— Сейчас, Женя. Обольюсь только.
— Давай солью.
— Женя!
— Сиди. У тебя на макушке мыло.
— А-а, ну ладно, — согласился Эркин, подставляя голову под ковшик.
Никакого мыла у него на волосах не было, Женя просто уже не могла больше ждать. Ей было надо увидеть его, потрогать. Она поливала из ковшика его склонённую голову, потом взяла мочалку, намылила и стала теперь ему спину, смыла пену. Ритуал мытья сложился у них давно, она знала, что ей надо уйти, оставить его, дать домыться, и не могла оторваться
Эркин поднял голову, отбросил со лба мокрые волосы, снизу вверх глядя на Женю. И она не выдержала, присела рядом на корточки и обняла, прижавшись лицом к его твёрдому скользкому от воды плечу.
— Родной мой, сколько же ты вынес…
— Чего и откуда? — решил пошутить Эркин.
И добился своего: Женя рассмеялась и встала.
— Давай, домывайся. Ужинать сейчас будем.
— Ага.
Он дождался, пока она вытрет лицо и выйдет, встал и обмылся. Ловко, не выходя из корыта, дотянулся до полотенца и стал вытираться. Потом перешагнул в шлёпанцы, успевая обтереть ступни, пока балансировал на одной ноге. Повесил на верёвку и расправил мокрое полотенце, натянул рабские штаны, вылил воду из корыта в лохань, всё подтёр, ополоснул и вытер руки, надел тенниску. Привычные движения, обычные действия по раз и навсегда заведённому порядку… там, куда они уедут, всё будет, конечно, по-другому, понятное дело, лучше ли, хуже ли, но по-другому. И всё-таки что-то с Женей не то. Не из-за вчерашнего же…
…Он пришёл усталый и злой. Две кредитки за весь день — это… даже не издевательство. Ещё хуже. От злости и обиды он решил отказаться от ужина, и пришлось спорить с Женей. Как ни крутился, а пришлось признаться, что мало заработал, меньше, чем съест, и Женя… словом, непонятно что получилось…
…Эркин вздохнул, ещё раз оглядел убранную кухню, взял чайник и пошёл в комнату.
— Я уже думала, ты утонул, — встретила его Женя. — Ой, и чайник захватил, ну, молодец, садись скорей.
— Сейчас. Женя, там кастрюль много, какую нести?
— Я сама.
Женя тряхнула ещё влажными волосами и побежала на кухню. Он дёрнулся было за ней, но его остановила Алиса. От щелбанов он отказался, но зато немного покачал её на ноге. Эту игру она как-то увидела во дворе, и теперь не часто, а вот как сейчас, они играли. Эркин плотно садился на стул и вытягивал ноги. Алиса сбрасывала тапочки и вставала на его ступни и цеплялась за вытянутые к ней руки Эркина. И Эркин поднимал и опускал ноги, качая её. Алиса тихонько — чтобы мама не сердилась — повизгивала на быстрых подъёмах и спусках.
Женя поставила на стол кастрюлю с картошкой.
— Алиса, хватит.
Эркин опустил руки и придержал её, пока она вслепую нашаривала ногами тапочки.
— Уморила она тебя? — Женя с улыбкой смотрела, как он и Алиса садятся к столу.
Эркин только рассмеялся в ответ. Разве ж это тяжесть?
Женя разложила по тарелкам картошку, налила чай.
— Алиса, не вози по тарелке. Ешь сразу.
— Она горячая.
— Тогда подуй аккуратно. Ну, как у тебя сегодня, удачно?
— Ага, —
Женя улыбнулась его хвастливой интонации. Вчера он так переживал, что принёс слишком мало. Еле успокоила его. Вздумал считать, сколько он ест и что съедает больше, чем зарабатывает. Нахмурился, набычился, все колючки выставил… ёжик. А сегодня такой… гладенький.
— Женя, — она вздрогнула, не сразу поняв, что он к ней обращается. — Что с тобой?
— Ничего, задумалась, — быстро ответила Женя. — Ты о чём говорил?
— Я вот думал, — с неожиданным для себя удовольствием начал Эркин. — В дороге не один день будем, пить-есть надо. А чашки, тарелки… неудобно. И тяжёлые они. Может, я куплю миски ещё две и кружки? Жестяные. Ну, как на выпас брал.
— Конечно, — кивнула Женя. — Фарфор, стекло… в дороге неудобно. Я даже думаю, мы это всё и брать не будем. Это ты хорошо придумал. Покупай, конечно.
— И ложки…
— Ложки, вилки, ножи мы возьмём. Пару кастрюль получше, сковородку… — Женя оборвала перечень и засмеялась. — Я так говорю, будто у нас машина будет. Всё ж на себе понесём.
— Я сильный, — рассмеялся Эркин. — И Андрей ещё.
— У Андрея свои вещи будут, — возразила Женя. — Давай я тебе картошки подложу.
— Я сыт, Женя.
— Опять?! — грозно спросила Женя. — Тебе вчерашнего мало?
— Но я и вправду сыт, — Эркин даже провёл ребром ладони по горлу. — Вот так. Картошка же сытная. И с хлебом, — и видя, что Женя уже сдаётся, сделал подчёркнуто перепуганное лицо и зачастил по-рабски: — Да я ничего такого, мэм, да я никогда ничевошеньки…
Пившая чай Алиса даже пузыри пустила в чашке от восторга. Женя рассмеялась и похлопала её по спине. Эркин довольно ухмыльнулся и, отодвинув тарелку, взялся за свой чай.
Жене так не хотелось портить этот вечер, такой тихий, такой… семейный, но… стоило ей посмотреть на комод, как она вспоминала об этой книге. Нет, сначала надо уложить Алису. Ей-то вовсе незачем слушать такое.
К удивлению Алисы, её сегодня мама нисколько не торопила. Будто забыла про неё. И как назло стали слипаться глаза, а голова сама по себе ложиться на стол. Ну вот, когда не гонят, так сама засыпаешь.
— Алиса, в кровать, — скомандовала Женя.
— Ага-а, — согласилась Алиса, вылезая из-за стола и отправляясь в уборную.
Женя уложила её, поцеловала как всегда в щёчку и вернулась к столу. Поставила ширму, загораживая лампу. Эркин уже налил ей и себе по второй чашке и ждал с улыбкой их обычного вечернего разговора. «Костровой час». И когда Женя взяла с комода книгу и, садясь к столу, отодвинула свою чашку, у него удивлённо дрогнули брови.
— Что это, Женя?
— Это? Это мне дали вчера. До понедельника. Я её весь день сегодня читала, — Женя невольно всхлипнула.
— Это ты из-за неё… такая? — тихо спросил Эркин.