Аналогичный мир - 3
Шрифт:
— А ты здесь подожди.
— Чего? — рискнул он съязвить.
— Сейчас увидишь.
Она быстро вытащила один из ящиков, перебрала карточки.
— Вот. Мороз Эркин Фёдорович, девяносто шестого года рождения, ну, и дальше о нём. Поступил… ага, сюда девятнадцатого ноября, выехал первого декабря, маршрутный лист номер… на Ижорский Пояс, город Загорье. Убедился? Ничего я не путаю!
Он слушал её, явно скучая и оглядываясь по сторонам.
— Ну и что? Ну, был, ну… Слушай, — оживился он, — а что, тут на каждого есть? И на меня?
— На тебя в другом месте. Здесь архив, — она сунула карточку
— Слушай, — его голос стал просительным, — посмотри Моргача, Эдуард Моргач, ну, такой парень, куда он попал? Понимаешь, дружок мой, ха-ароший парень…
Под его скороговорку она выдвинула уже другой ящик, перебрала карточки, выдвинула соседний, покопалась и в нём.
— Нету никакого Моргача. Моргунов есть, Иван, — она хихикнула. — Ой, помню я его, телок телком, с собакой, собака у него здоровенная была, помню. Тоже уехал, ага, точно. Из-за собаки его прямо в Центральный военный питомник и отправили. В распоряжение кинологической службы, — прочитала она и сунула карточку в ящик. — А Моргача нет, и не дури меня, понял?
— Так что? — огорчение его было искренним. — Не доехал Эдька, что ли? Жаль, я думал, вместе будем.
Она со стуком задвинула ящик.
— Дался тебе этот Эдька.
— Ну и хрен с ним. И со всеми остальными, — он потянулся к ней через барьер. — Иди сюда.
— Прямо здесь? С ума сошёл, — отмахнулась она, но подошла, дала себя обнять и поцеловать…
…Андрей улыбнулся. Оттуда они пошли к ней, а дальше уже всё как обычно. А ещё через пару дней она ещё с кем-то крутила. Ему так и говорили про неё, что легка на ногу: как пришла, не спросясь, так и уйдёт, не попрощавшись. Само собой всё у них и кончилось. Что ему надо, он теперь знает, а она… да таких пучок за пятачок на любом базаре.
Итак, Ижорский Пояс, Загорье. Время он переждал, теперь можно потихоньку библиотеку к себе приучать. Чтоб когда до выбора места дойдёт, знать, как повернуть и куда вывернуть да так, чтоб тебе самому это предложили. Одно дело — ты просишь, и другое — соглашаешься с предложенным. Это и дураку понятно. А дурак он для других, а не для себя. Ладно, заговариваться уже стал. Того и гляди ненужное, да вслух выскочит.
Андрей потянулся под одеялом, повернулся на другой бок и привычно свернулся, закутавшись так, чтоб только макушка слегка торчала. Ничего, браток, скоро увидимся, гульнём — небу жарко станет. Загорье. Надо думать, Эркин тоже не с кондачка туда рванул, там, значит, и жильё, и работа… Мама, всё у меня хорошо, всё пока получается, как задумано, и вас я не забываю, слышишь, мама?
Он по-прежнему, боясь опять всё забыть, перед сном перебирал прошлое, мысленно разговаривая с матерью и сёстрами, вспоминал дом, школу, и с радостью убеждался — помнит. С этим и засыпал.
Дни шли ровной привычной чередой, складываясь в недели и месяцы. Работа, школа, в субботу танцы, в воскресенье церковь. Найджелу эта монотонность даже нравилась. Работа не стыдная и не сложная, и на себя работаешь. В школе, в общем, тоже всё получается, в церкви они трое — уважаемые люди, с ними, а особенно с Робертом, считаются, на танцах общее веселье и он на уровне. И дома у них всё хорошо. Купили большой красивый шкаф для одежды. Пока поставили
Найджел словно спорил с кем-то, доказывая, что всё хорошо, всё нормально. Чего ж ему не по себе как-то?
Уроки сделаны, деньги подсчитаны и убраны, ровный приятный белый свет заливает кухню, в фарфоровых кружках дымится кофе, в плетёной корзинке хрустящие хлебцы с изюмом. Тихий будничный вечер.
— О чём задумался, Найдж?
— Так, — вздрогнул Найджел. — Ни о чём особом. Просто думаю. Ведь… ведь у нас всё хорошо, так?
— Ну так, — Роберт оторвался от газеты, лежащей у его прибора. — И что, Найдж?
— Не знаю, — пожал он плечами. — Ну…
— Это ты что, опять кино смотрел? — Метьюз фыркнул в свою кружку. — Там тоже, как всё хорошо, так какая-то чертовщина начинается. Помнишь, про вампиров смотрели?
— Точно, — засмеялся и Роберт. — Ну же, Найдж, разве не так?
Найджел кивнул. Да, действительно так. В Цветном теперь был свой кинотеатр, не надо как раньше ждать отдельного сеанса для цветных, так что они ходили в кино на каждый новый фильм, гогоча и ахая со всем залом. И там действительно так. Но ведь дело не в этом. Он не ждёт ничего плохого, неоткуда плохому взяться. Он повторил это вслух, и братья кивнули.
— Ну вот, сам всё понимаешь.
— Да, — Найджел встал и подошёл к плите, зачем-то переставил кофейник. — Но… но ведь перемены не всегда к худшему.
— Угу, — Роберт подвинул газету к Метьюзу. — Почитай вот это, Мет, про новую школу. Кончай себе проблемы выдумывать, Найдж, их и настоящих хватает. Не проси, а то напросишься, помнишь?
— Роб, да я просто…
— Просто давайте на боковую.
Метьюз отложил газету.
— Завтра дочитаю. Конечно, дело стоящее, Роб. Сколько сможем внести?
— На новую общедоступную? — живо спросил Найджел. — Дневной заработок, да, Роб?
— Размахался! — фыркнул Метьюз. — Так тебе Роб целый день и разрешит.
Метьюз дразнил Роберта, заводил шутливую перепалку, втягивал в неё Найджела. А то когда парень задумывается, добром не кончается. Задумавшийся вылетал на первой же сортировке или просил подушку. Сейчас сортировок, конечно, нет, но всё равно…
Роб с удовольствием поддержал игру, видя, что Найджел снова стал прежним. Что каждый даёт на школу свой дневной заработок или доход, было решено на собрании в церкви, и весь этот спор так… для развлечения.
— Ну всё, уговорили! — Роберт шлёпнул ладонью по столу, завершая разговор, и встал. — Пора на боковую.
Они, разумеется, не стали спорить. В самом деле — пора.
У себя в комнате Найджел, уже лёжа в кровати на приятно скользящей под телом крахмальной простыне, как всегда, закрыв глаза, сразу увидел её. Она — белая, кожа у неё светлая, а глаза — ореховые, а волосы кажутся тёмными и вдруг отливают золотом, а губы чуть пухлые, как… да нет, глупости, она — белая. Хотя зачем тогда поселилась по соседству с Цветным и ходит на общие курсы?