Аналогичный мир - 3
Шрифт:
— Конечно, можно, — она пододвинула к себе канцелярскую книгу с большой единичкой на обложке. — Вы садитесь, пожалуйста.
— Спасибо.
Эркин сел и достал метрику Алисы, протянул женщине. Та кивнула и стала переписывать данные в книгу. Писала она с привычной быстротой, а буквы выходили чёткими и округлыми, как у Полины Степановны.
— Шесть лет… Вы готовили её к школе?
Она почему-то смутилась от своего вопроса, но Эркин не понял причины и ответил со спокойной гордостью:
— Она
— Отлично, — обрадовалась женщина. — А в какой класс вы хотите её записать? С двумя языками или с одним?
— С двумя, — сразу ответил Эркин.
Это они с Женей уже не раз обсуждали.
— А знаете, — женщина смотрела на него с лукавым выражением обещания сюрприза, — возможно, будет и третий язык. Шауни, — и, видя, что он не понял, удивилась: — Разве вы не шеванез?
Эркин медленно покачал головой, уже понимая.
— Нет, — и чтобы исключить дальнейшие вопросы: — Я из другого племени.
— Извините, — смутилась она. — Так что? Оставить в двуязычном классе?
— Зачем же? — мгновенно решил Эркин. — Пусть будет три языка, — и улыбнулся, чтобы успокоить собеседницу. — Знания лишними не бывают.
Это была любимая фраза Калерии Витальевны, которая учила их истории. А это тоже учительница, на неё должно подействовать.
— Да, конечно, — она сделала пометку в книге. — И ваш адрес.
— Цветочная улица, дом тридцать один, квартира семьдесят семь.
Она записала и выпрямилась, улыбаясь.
— Двадцать седьмого августа родительское собрание. В шесть вечера. Пожалуйста, приходите.
— Спасибо, обязательно придём.
Эркин спрятал метрику Алисы и встал. Обязательные слова прощания, и он вышел.
На улице Эркин перевёл дыхание. Всё-таки немного, но психанул. И ведь не из-за чего. Конечно, Алису бы записали, Женя и говорила ему об этом, как о пустячном деле. Ну, вот он и сделал. И с языком решил правильно. Алиса будет учить язык, а он, проверяя её домашние задания, тоже выучит. А то индейцев много стало, то и дело возникают… вопросы всякие.
И как накликал.
— Хей! — прозвучало сзади.
Эркин обернулся, узнал Маленького Филина и улыбнулся.
— Привет.
Маленький Филин был в своей неизменной кожаной то ли куртке без застёжки, то ли рубахе навыпуск с бахромой и вышивкой.
— Слушай, дело есть.
— Какое? — миролюбиво поинтересовался Эркин.
Маленький Филин вдруг быстро оглянулся, будто дело было секретным, и Эркин мгновенно насторожился.
— Ты по-русски писать умеешь?
— Ну?
— Умеешь или нет?
— Умею, — твёрдо ответил Эркин. — А что?
— Я письмо домой написал, — щёки Маленького Филина заливал густой румянец. — А конверт по-русски написать надо.
— Понял, —
Маленький Филин полез за пазуху, но Эркин остановил его.
— Постой на весу неудобно. А конверт-то есть?
Маленький Филин мотнул головой так, что длинные волосы на мгновение закрыли лицо.
— Ты мне на обороте напиши, а я сверну.
— Зачем? Пошли на почту, и конверт купим, и писать удобно.
Почта располагалась рядом с вокзалом. В газете писали, что пора строить новую, но, видно, руки у городских властей ещё не дошли и потому ограничились ремонтом. Маленький деревянный домик теперь красовался новенькой ярко-зелёной краской и тоже ярким, но красным почтовым ящиком у входа. Светловолосая девушка, скучавшая за прилавком, продала им конверт с маркой за десять копеек, и они сели за стол у окна. Эркин взял одну из лежащих здесь ручек, макнул в чернильницу и попробовал перо на уголке исчёрканного вдоль и поперёк листа.
— Сойдёт. Давай конверт. Что писать?
Заполнять адрес на конверте их учила Полина Степановна, целый урок на это ушёл, и Эркин чувствовал себя очень уверенно.
— Великая Равнина, — шёпотом говорил Маленький Филин, с уважением глядя на получавшиеся у Эркина ровные буквы. — Союз шеванезов, род Оленя, стойбище у Голубого Камня. Всё.
— А кому?
Имя надо было писать уже не в переводе. Эркин несколько раз переспрашивал и даже для пробы написал на том же исчёрканном листке у чернильницы, чтобы на конверте вышло без помарок.
— Всё? — обрадовался Маленький Филин.
— Нет, обратный адрес нужен. Ты же будешь ответа ждать.
Маленький Филин неуверенно кивнул. Эркин быстро уверенно написал внизу: Россия, Ижорский Пояс, Загорье.
— Ты где живёшь? Улицу и номер дома надо.
— Мы в бараке. Глухов тупик, а номеров там нет.
— Так и написать, что барак?
— Ну да. А комната наша третья.
— Ага, написал. А имя твоё я по-русски напишу, а то не дойдёт.
— Ладно.
Когда Эркин закончил писать, Маленький Филин достал из-за пазухи лист бумаги, и Эркин изумился, увидев вместо букв непонятные значки и рисунки.
— Это у вас такое письмо?
— Да нет, — смутился Маленький Филин. — Я… я деду пишу, он грамоты совсем не знает. А это он поймёт.
Лист пришлось сложить в восемь раз, чтобы поместился в конверт. Письмо получилось толстым и тяжёлым, так что пришлось ещё на рубль марок докупать.
— Уфф! — выдохнул, выйдя на улицу, Маленький Филин. — Сделал!
Эркин кивнул.
— Слушай, а… шауни — это язык?
— Ну да. Нас, шеванезов, ещё и так называют. Ну, — Маленький Филин смущённо поддал носком запылённого ботинка камушек, — ну, я в школу-то ходил, но недолго.