Аналогичный мир - 4
Шрифт:
В коридоре, на лестнице и во дворе было тихо и пусто. Взрослые на работе, ребятня в школе, малышня сама по себе не гуляет. Коныч с утра всё размёл и пошёл передохнуть. В магазине Мани и Нюры приветливо светится окно-витрина, и женщина в серой шубе и такой меховой шапочке открывает дверь. Это миссис Норма — интересно, а как звали её отца, ну, чтобы совсем по-русски обращаться, надо будет спросить при случае — пошла за ежедневными покупками. Под ногами поскрипывает свежий чистый снег, воздух приятно холодит лицо. Эркин шёл быстро, но без спешки, весело оглядывая витрины. Когда сыт и тепло одет, то зима даже в удовольствие,
Мебельный магазин Сторогова, где он прошлой зимой покупал спальню, ещё не открылся, и Эркин прошёл дальше к угловому магазинчику мелочей и безделушек. Они с Женей ещё тогда говорили, что в гостиную нужен красивый шкаф для всяких… красивостей, как у Нормы. Ну, шкаф они купят, это не проблема, а что поставить туда? Пустой шкаф совсем не смотрится.
У этой витрины его и нашла Женя.
— И что выбрал? — взяла она его под руку.
Эркин вздрогнул и повернулся к ней.
— Женя? Я… я думаю для шкафа, ну, в гостиную…
— Для горки?
Да, Женя. Как тебе это?
Женя осмотрела большую, свёрнутую причудливой спиралью розовую раковину и кивнула.
— По-моему, ничего.
— Она тебе нравится? — обрадовался Эркин.
Женя вздохнула.
— Дорого уж очень.
Вздохнул и Эркин: они же сразу решили не тратить ссуду на пустяки, и платить триста с лишним рублей за такую фиговину… нет, не стоит она таких денег.
Что именно купить, они решили давно, но всё же походили по магазину, рассматривая, прицениваясь и обсуждая. Продавец им не мешал и подошёл точно в тот момент, когда Женя решила перейти от экскурсии к закупкам. Большой мягкий диван с бордовой, ноне яркой, а как бы матовой, приглушенной обивкой с тиснёным узором того же цвета и два таких же кресла, затем узкий и высокий шкаф, застеклённый с трёх сторон и четвёртой зеркальной стенкой, и маленький столик к дивану…
— Женя, давай ещё вот этот, на колёсиках, возьмём.
— Да, и… нет, ну, это потом.
— Хорошо, — согласился Эркин и полез за деньгами.
Рядом с продавцом уже стояли два магазинных грузчика, шофёр открывал дверь на обе створки, и Эркин ещё расплачивался, а грузчики уже тащили диван к выходу. Эркин расплатился за мебель и пошёл к машине. Женя села в кабину к шофёру, а он в кузов с грузчиками.
Доехали и внесли мебель быстро, Эркин рассчитался с бригадой, и они с Женей стали расставлять мебель. Шкаф сразу нашёл своё место, а вот диван и кресла…
— Эркин, а тебе не будет мешать?
Эркин огляделся.
— Если большой стол не выдвигать, нормально, Женя. А маленький я буду переставлять.
— Хорошо, милый, — Женя чмокнула его в щёку. — А в шкаф пока поставим вазочку.
— Которую? — решил уточнить Эркин.
Вазочек у них было две: одну, фарфоровую, расписанную цветочками, Женя привезла из Джексонвилля, а вторую — хрустальный искристый шар — им подарили на новоселье.
— Обе, — сразу ответила Женя. — И сухарницу, что мне девочки на именины подарили.
— Ага, понял. И лебедя? Ну, из спальни.
— Нет, — улыбнулась Женя. — Я люблю на него смотреть.
Эркин невольно расплылся в блаженной улыбке: этого лебедя он подарил Жене на Новый год, и раз он ей так нравится…
Конечно, две вазочки и плетёная из «золотой» проволоки ажурная корзинка-сухарница — этого слишком мало, но всё-таки шкаф не пустой, и главное —
Только управились с мебелью, как надо готовить обед, Эркину же в школу, а она забыла обо всём. Женя заметалась в кухне с такой скоростью, что Эркину там места уже не нашлось. Он пошёл в кладовку и оглядел верхние полки с видневшимися свёртками и пакетами. Да, это он не сообразил, а ведь Женя ему ещё когда о шкафе для гостиной говорила, что нужен обязательно, надо было побеспокоиться. Но вся эта красота такая дорогая, а они и так выше маковки потратились. Ну, мебель всё рано нужно, а это… не зря же по-русски безделушками называется.
С этим Эркин пошёл на кухню, где Женя уже заканчивала готовку обеда.
— Ага, хорошо, — встретила она Эркина. — Садись, сейчас пообедаем наскоро.
— Мгм, — согласился Эркин. — Женя, а огурцы ещё есть?
— Под окном, — ответила Женя, сосредоточенно разливая по тарелкам суп.
Эркин достал туесок с огурцами, выложил на тарелку один большой и два маленьких, а огурцов-то мало осталось, докупать надо.
— Женя, огурцов совсем нет, я схожу завтра на рынок?
— Нет, Эркин, давай я лучше одну из своих банок открою, попробуем. Ну, если не получилось, тогда купим.
— Хорошо, — кивнул Эркин. — Но у тебя всегда хорошо получается.
— Спасибо, милый, — засмеялась Женя, и Эркин самодовольно ухмыльнулся.
Они пообедали, Эркин переоделся, взял портфель — как уже привык, собрал его ещё с вечера.
— Женя, я в школу, — крикнул он из прихожей, наматывая шарф.
— Да, милый, — Женя выбежала из кухни и быстро, с придирчивой лаской оглядела его: достаточно ли тепло он оделся.
Эркин поцеловал её и вышел.
На улице снова шёл снег, и он в который раз весело подумал, что как же это сразу началась зима. В субботу же ещё осень был, всего, ну да, два дня прошло, третий день сегодня.
На ступеньках Культурного Центра, как обычно, курило несколько великовозрастных «школьников», и среди них Андрей в своём новом зимнем наряде. Что на работе, что здесь его куртку, сапоги и ушанку оглядели и обсудили со всем вниманием. Увидев Эркина, он улыбнулся, плевком погасил окурок и ловким щелчком отправил его в урну. Улыбнулся и Эркин, взбегая на крыльцо.
— Здорово!
— Здорово, во смотришься! — Эркин показал Андрею оттопыренный большой палец.
Андрей самодовольно ухмыльнулся, открыл рот, но тут же закрыл и преувеличенно вежливо поздоровался, склонив голову и незаметно подтолкнув Эркина. Мимо них, потупившись, чёрной тенью проскользнула Манефа, никак не ответив на приветствие и даже словно не заметив никого из стоявших и посторонившихся перед ней. Андрей громко вздохнул ей вслед. Все засмеялись.
— Зря стараешься, Андрюха, — насмешливо хмыкнул немолодой Алёшин из десятого класса. — С ней, как с нашими, не пройдёт, она из этих.
— Это каких? — поинтересовался Андрей.
— Из скитских, — Алёшин пыхнул дымом. — Богова по обету.
— Монашка, что ли?
— Не, те нормальные, в войну в госпиталях, некоторые даже на фронт шли, наравне с санитарами раненых вытаскивали, и на фабриках, ну, где ручная работа тонкая нужна, прямо за станками молились, — стоявшие рядом кивками подтверждали его рассказ, что, дескать, тоже об этом слышали. — А эти… всяко о них болтают, — и резко оборвал себя: — Ладно, мужики, пора.