Аналогичный мир - 4
Шрифт:
Неделя выдалась суматошной. Ещё никогда ему так не хватало времени, как сейчас. Да что там, уж чего-чего, а времени всегда было навалом. А сейчас… школа, работа, магазины… Квартиру же надо всё-таки сделать.
К удивлению Андрея, он успевал если не всё, то почти всё. Купил диван, большой трёхстворчатый шкаф, книжные полки — некогда ему возиться и самому мастерить — и даже на пару с Эркином повесил, книги, правда, расставил кое-как, без системы, ещё купил письменный стол, тоже двухтумбовый и к нему кресло, да не простое, а вращающееся, чтоб не двигать,
И со звонком в Колумбию всё прошло благополучно. Он в первую смену, так что, уходя, перемигнулся с заступавшей на дежурство Томкой, посочувствовал, что ей до ночи сидеть, побежал домой, как раз Эркин пришёл полки вешать, а потом Эркин ушёл к себе на Цветочную, а он опять бегом в диспетчерскую, к Томке. Время позднее, так что должно сладиться.
— Когда в России начинается вечер?
Фредди пожал плечами.
— Обедают они в ленч или чуть позже, но это ещё день. А вечер? — и снова пожал плечами.
Они пришли в «Октаву» к трём часам. И уже пятый час ждали звонка. Одни не только в своей конторе, но и, похоже, во всём здании. Все конторы закрываются в шесть. Уборщицы приходят в семь утра. Тринадцать часов безлюдья и тишины… Правда, есть охрана, но их это не волнует.
Джонатан за столом разобрал все бумаги и задумчиво листал «Экономический вестник», Фредди устроился в кресле, поставил стакан с виски на широкий подлокотник и погрузился в неподвижность ожидания.
Джонатан знал, что Фредди может так сидеть часами, и лучше в такое время и в таком состоянии его не трогать.
Рассчитал Андрей точно. Десять вечера — глухое время для диспетчерской. На маршрут никого не высылают, и с маршрутов возвращаются позже. Напарницей у томки сегодня не Зойка-Заюшка, а Матвевна. Только за сорок бабе, а смотрится старухой, и нрав старушечий: сидит и дремлет, а то и на диванчик приляжет. Так что не помешает.
И вошёл он с улыбкой, но тихо.
— Привет, цветочек аленький, вот и я.
Томка фыркнула.
— Без тебя, как без рук, плюнуть не на что.
— Это за что ж меня так? — удивился Андрей, стряхивая с ушанки снег и расстёгивая куртку.
— Присловье такое — объяснила Томка. — Зачем пришёл?
— С тобой поскучать.
Томка покосилась на спящую на диванчике Матвевну. Андрей тоже посмотрел на могучее, накрытое большим тёмно-серым платком тело — Матвевна спала лицом к стене — и, подмигнув Томке бесшумно переставил стул и сел рядом, свободно закинул руку на спинку её стула.
— Ну, и чего тебе? — повторила Томка, но уже другим тоном. — Я ж вас, кобелей, знаю, ничего за так не делаете.
— Обижаешь, — подпустил блатной слезы Андрей, — ой, обижаешь меня, Томушка, и вовсе зазря.
— Да ну
— От правды не отказываюсь, — шёпотом ответил Андрей, касаясь губами её уха. — Быль молодцу не в укор.
Томка тихо засмеялась, колыхнув выпяченной грудью. Андрей изобразил мучительный вздох.
— Ох, Томка, с ума ты меня сведёшь.
— Ладно тебе. Говори, зачем пришёл. И не ври, а то выгоню.
Андрей снова картинно вздохнул, но ответил серьёзно.
— Позвонить мне надо.
— Зазнобе в Царьград? — фыркнула Томка. — Никак соскучился?
— Подальше, Томушка. В Колумбию.
Томка изумлённо повернулась к нему, и Андрей решил слегка поднажать.
— А не слабо тебе будет, а?
— Ты на слабо девок своих лови, — чуть сердито сказала Томка. — Ладно, попробую, — и потянулась к пульту.
Андрей молча следил, как она, надев наушники с дрожащей, вынесенной ко рту веточкой микрофона, щёлкает переключателями, разговаривая со знакомыми телефонистками. Вот ниточка связи дотянулась до границы, перепрыгнула через неё… Он думал, что Томка просто подключится, а она… через комендатуры, значит. Ну, ладно, речь, конечно, малость подкорректируем, чтоб никого не подставить.
— Есть Колумбия, — обернулась к нему томка. — Какой номер?
Андрей вздрогнул и выпалил семизначный номер. Томка повторила его в микрофон и кивнула.
— Ага, поняла, — и Андрею: — Вон ту трубку возьми, да нет же, левую, и в темпе, пока не застукали.
Андрей вытянул утопленную в пульте трубку — не зная, и не заметишь — и прижал к уху. Длинный гудок, ещё один, и щелчок… есть!
— Алло, — Андрей откашлялся: почему-то запершило в горле, и по-английски: — Мистера Бредли, пожалуйста.
Они ждали, но, когда телефон взорвался звонком, оба вздрогнули. Дождавшись второго звонка — вдруг просто ошиблись номером — Джонатан снял трубку.
— Алло?
— Алло… — молодой мужской голос. — Алло, мистера Бредли, пожалуйста.
Фредди встал и взял отводную трубку.
— Я слушаю, — спокойно сказал Джонатан.
— Джонатан, ты?! — обрадованно заорал Андрей. — А где…?
— Я здесь, — перебил его Фредди. — И не ори так, отлично слышно.
— Ага, понял, — сбавил тон Андрей. — У меня времени в обрез, так как, будете?
— Будем, — твёрдо ответил Фредди. — Джонни, как с рейсом?
— Будем у вас к семи, — сказал Джонатан.
— Утра: — радостно изумился Андрей.
Джонатан невольно рассмеялся.
— Нет, вечера.
— Ага, ага, вас встретить?
— Нет, — ответил Фредди. — Сами доберёмся. Всё?
— Да. До встречи. А, чёрт, чуть не забыл. У нас уже зима, снег лежит.
— Понял, — ответил Фредди. — До встречи.
— До встречи, — попрощался Джонатан.
В трубке наступила гулкая тишина, очень далеко что-то щёлкнуло, ешё раз и включился длинный гудок свободной линии. Джонатан и Фредди одновременно опустили трубки, и Фредди наконец улыбнулся. Джонатан взял лежащий перед ним лист рейсов до Царьграда и Сосняков, перечитал и вскинул глаза на стоящего у стола Фредди.