Аналогичный мир - 4
Шрифт:
Рядом с ручкой круглая кнопка. Подражая виденному, Эркин нажал её, и она засветилась красным светом, а за дверью заурчало, защёлкало и залязгало. Когда замолчало, а кнопка погасла, Эркин попробовал открыть дверь. Крохотная комната без окон, чуть больше… воспоминание оказалось настолько болезненным, что он приглушенно охнул и отступил на шаг. И тут же, зло тряхнув головой и стиснув зубы, шагнул вперёд и сам захлопнул за собой дверь. А открыть её сможет? Да, вон ручка. Уже легче. На стене табличка. Девять кнопок с номерами. Пятая светится. Ага, он как раз на пятом этаже. Понятно.
Войдя в подъезд, Валерия Леонтьевна сразу подошла к лифту. Но, несмотря на позднее время, тот оказался занят. Придётся ждать. А красный свет на мгновение гас и тут же зажигался. Мальчишки, что ли, катаются? Но в их подъезде вроде бы нет детей такого возраста, да и поздно уже для детских игр. Но, похоже, не переждать и придётся идти пешком. Вполголоса чертыхнувшись — подъезд пуст, так что её репутация не пострадает — Валерия Леонтьевна перехватила поудобнее сумку и пошла к лестнице. Ну, вперёд, Львёнок, приходилось гораздо хуже.
Проехавшись до девятого этажа и обратно и убедившись, что входу и — главное — выходу нигде ничего не мешает, Эркин уже спокойно нажал пятую кнопку. Может, пока он ездил, Бурлаков уже пришёл. А если нет… ждёт до двенадцати и отправляется на поиски ночлега, вроде, когда ходил за газетой, видел вывеску гостиницы, утром опять заходит, и, если опять сорвётся, то делать нечего, поедет домой, а разговор… разговор тогда до святок, вот чёрт, неужели зря проездил.
Валерия Леонтьевна была уже на четвёртом этаже, когда лифт наконец освободился, но осталось всего два этажа, четыре пролёта, так что дойдёт. И вроде… ну да, лифт на пятом стоит. Если она сейчас увидит этого… шутника, то развлекаловку ему устроит… по первому разряду!
Подойдя к двери профессора, Эркин нажал кнопку звонка, подождал, слушая тишину, и нажал ещё раз. Опять тишина. Где же всё-таки носит председателя профессорского? Неужели и впрямь… по девкам пошёл? Как Андрей. А тогда уж точно до утра не появится, Фредди тоже в Бифпите на всю ночь закатывался.
Поднявшись на пятый этаж, Валерия Леонтьевна вместо ожидаемых мальчишек увидела высокого мужчину в полушубке и ушанке топтавшегося у двери Крота. Полушубок, бурки…откуда-то с севера?
— Вы к Бурлакову?
Эркин вздрогнул и обернулся. Немолодая женщина в тёмном пальто и с сумкой… Лицо её показалось ему знакомым, и тут же вспомнил — она была тогда в лагере, в Атланте, с другими комитетскими. Вот это удачно! Он сдёрнул шапку и улыбнулся
— Здравствуйте. Да. Вы не знаете, он здесь? Ну, в Царьграде? — ему вдруг пришло в голову, что Бурлаков ведь мог, как и летом, куда-то надолго уехать.
Валерия Леонтьевна не смогла не улыбнуться в ответ, так преобразила это строгое смуглое лицо улыбка.
— Здравствуйте, он в Царьграде. А почему вы не пришли в комитет?
— Мне сказали, что приём уже закончен. Ну и… — он улыбнулся чуть смущённо. — Вот, жду.
— А в понедельник…
— Я завтра уезжаю, — перебил он её, смягчая невежливость улыбкой.
Наверху стукнула, открываясь, дверь, и звонкий голос позвал:
— Мам, ты чего?
Эркин и Валерия Леонтьевна одновременно повернулись на голос. Перевесившись через перила, на них сверху вниз смотрела девчонка в ситцевом пёстром халатике и тапочках на босу ногу.
— Гуля, — строго сказала Валерия Леонтьевна, — иди домой, простудишься.
Но та, словно не услышав, продолжала рассматривать их круглыми, по-птичьи блестящими глазами.
— Так, — решительно сказала Валерия Леонтьевна. — Идёмте. Нечего вам на лестнице сидеть. Попьёте чаю и вообще… Идёмте.
Девчонка удивлённо округлила рот. Эркин растерянно попробовал было отказаться, но Валерия Леонтьевна сразу пресекла возможные возражения.
— Я тоже работаю в Комитете.
— Да, — кивнул Эркин. — Я вас помню, вы приезжали к нам в лагерь в Атланте, — и улыбнулся. — Фрукты нам организовывали.
— Ну вот, — сочла это вполне достаточным аргументом Валерия Леонтьевна. — Идёмте.
— Я вам помогу, — взял у неё сумку Эркин.
Свободной рукой он нахлобучил ушанку и подхватил с пола своё портфель.
— Гуля, — строго повторила, глядя вверх, Валерия Леонтьевна.
Но девчонка уже убежала.
И, когда они вошли в прихожую, Гуля их встретила уже в платье, чулках и туфлях. Валерия Леонтьевна улыбнулась и одобрительно кивнула ей.
— Моя дочь, Гуля. А меня зовут Валерия Леонтьевна.
— Здравствуйте, — церемонно сказала Гуля.
— Здравствуйте, — улыбнулся Эркин. — Эркин Мороз. Очень приятно.
— Взаимно, — рассмеялась Валерия Леонтьевна. — Гуля, сумку на кухню отнеси. Раздевайтесь, сейчас чай будем пить. Гуля…
— Поставила уже, — откликнулась Гуля из глубины квартиры. Мам я в комнате, ну, гостиной, накрою, да?
Эркин помог Валерии Леонтьевне снять пальто, расстегнул и снял полушубок, ушанку. И решительно взялся за бурки.
— Ничего-ничего, — остановила его Валерия Леонтьевна. — Проходите так.
— Наслежу…
— Пустяки…
— У нас тапочек больших нет, — вышла в прихожую Гуля. — Но я сегодня подметала.
— Вот и хорошо, — улыбнулся Эркин и разулся, оставшись в носках.
Что-то в этом высоком индейце, в том, как он говорил, улыбался, как мимолётным движением оправил рубашку, как мимоходом глянул в зеркало и положил на подзеркальник газету, было такое, что вызывало ответные улыбки. Даже Гуля, такая всегда колючая, ершистая, волчонком огрызающаяся на любого входящего в дом, улыбалась ему и старательно играла радушную хозяйку.