Аналогичный мир - 4
Шрифт:
Просторная от минимальной меблировки, вернее почти её отсутствия, комната, круглый стол с цветастой скатертью посередине под лампой с оранжевым тканевым абажуром, чай, сахар, бутерброды…
— Так вы прямо с поезда?
— Да, — Эркин с удовольствием отхлебнул чаю и несколько смущённо улыбнулся. — Приехал, а приём закончился. Ну и…
— Было без пяти?
— Нет, без четверти.
Валерия Леонтьевна невольно нахмурилась. Это уже Церберуня через край хватила. Надо будет вообще-то это обсудить, всё-таки
— И это вы с восьми здесь ждёте?
— Ну да, — кивнул Эркин.
— Вот, — Гуля пододвинула к нему маслёнку. — Это масло, берите пожалуйста.
— Спасибо, — улыбнулся ей Эркин.
Он пил чай и, с неожиданным для себя удовольствием, отвечал на вопросы. Что работает на заводе и учится в школе при Культурном Центре, что жена тоже на заводе работает, а дочка учится в первом классе с тремя языками, да, английский и шауни, а брат работает на автокомбинате и тоже учится. Когда он упомянул, что они с братом за три месяца прошли курс начальной школы и сдали экзамены, Гуля невольно покраснела. Но тут же задиристо вздёрнула голову.
— И на что эта учёба нужна?
Эркин удивлённо посмотрел на неё. В Загорье необходимость учиться никем не оспаривалась, разве только Ряха язвил, но кто же алкаша и шакала слушает, а здесь… и в поезде, и вот сейчас… странно.
— Как это на что? — ответил он вопросом. — Что же, так и жить неграмотным?
— Ну, грамота, это ладно, — вынужденно согласилась Гуля. — А остальное…
— И остальное, — убеждённо ответил Эркин.
— А вот зачем? — настаивала девочка.
— Гуля, — строго сказала Валерия Леонтьевна. — Перестань.
— Ну, мам, мне интересно.
— Вот, — сразу обрадованно подхватил Эркин. — Правильно. Мне интересно.
Гуля вздохнула: с этим, конечно, не поспоришь, интерес — он у каждого свой, и за свой интерес… это уж да.
Валерия Леонтьевна улыбнулась. Нежданный гость всё больше нравился ей. И речь чистая, и одет… неброско, но не просто прилично или хорошо, а красиво. И ест тоже… красиво. Но… надо позвонить Кроту, всё-таки человек из такой дали приехал не для чаепития с ней и Гулей.
— Сейчас позвоню, узнаю, может, он и пришёл.
Она встала из-за стола и подошла к столику у стены с телефоном. Быстро, привычно загораживая собой аппарат, набрала номер. Но телефон Бурлакова молчал. Странно, пора бы ему прийти.
— Мам, а ты Машеньке-Синичке позвони, — сказала Гуля и пояснила гостю. — Игорь Александрович у неё под выходные ночует.
Валерия Леонтьевна покраснела.
— Гуля, — укоризненно сказала она и набрала новый номер.
Эркин не ожидал, что его предположения о, как это называл Фредди, «милашках», так подтвердятся и невольно смутился, отвёл глаза, напряжённо вслушиваясь.
Здесь трубку взяли после третьего гудка.
— Синичка? Это я… — говорила
Эркин быстро подошёл и осторожно взял трубку.
— Здравствуйте.
— Серёжа?! — спросил его похожий на Андрея, но чуть другой и всё же знакомый голос.
— Нет, это я.
Он не успел назвать себя, его уже узнали.
— Эркин? Здравствуй. Что случилось? С Алечкой?
— Нет, всё в порядке. Мне… мне поговорить с вами надо. Вы извините…
— Так, — перебили его. — Через десять, нет, пять минут, спускайся, понял?
— Да, спасибо, но…
Но в трубке уже повторялись частые гудки.
Увидев его растерянное лицо, Валерия Леонтьевна подошла и взяла у него трубку, послушала и положила на телефон.
— Что вам сказали?
— Чтобы через пять минут я спускался, — Эркин недоумевающе повёл плечами. — Разве он успеет так быстро?
Гуля фыркнула.
— Да она над нами живёт, на седьмом этаже.
— Кто? Синичка? — уточнил Эркин.
— Ну да, Марья Петровна, — Гуля снова фыркнула, но под строгим взглядом матери удержалась от дальнейших комментариев.
Эркин кивнул ей, благодаря улыбкой за объяснение, и стал вслух благодарить и прощаться.
— Вы заходите ещё, — пригласила его Гуля.
— Спасибо, — улыбнулся ей Эркин. — И вы, как будете у нас в Загорье, заходите обязательно. Адрес…
— А вы скажите, я запомню, — отчаянно кокетничала Гуля.
— Цветочная улица, дом тридцать один, квартира семьдесят семь.
— Спасибо, обязательно, — сказала Валерия Леонтьевна, взглядом останавливая г\Гулю.
И, когда за гостем закрылась дверь, укоризненно сказала дочери.
— Ну, всё хорошо, а под конец сорвалась.
— Да ладно, мам, — вздохнула гуля. — Он красивый, правда?
— Правда, — кивнула Валерия Леонтьевна. — Но так навязываться нельзя. И незачем было всё про Си… Марью Петровну выкладывать. И кличку назвала, и где живёт. Нехорошо.
— Ну, мам, война же уже кончилась.
— Всё равно.
Гуля вздохнула и замолчала: на эту тему — кому что можно и нельзя говорить — спорить не только нельзя, но и опасно. Она помнит, что за лишнюю болтовню бывает.
Красная кнопка на двери лифта светилась, и потому Эркин пошёл вниз по лестнице. И одновременно он подошёл к нужной двери и открылась дверь лифта, и на площадку вышел Бурлаков в явно накинутом впопыхах нараспашку пальто, неся в одной руке шляпу, а в другой портфель.