Аналогичный мир
Шрифт:
Фредди не лёг. Сидел и смотрел в огонь. Если этот дурак сказал правду… То… то Эркину первая пуля. Оказаться рядом и выкупить? Купить. Сколько бы ни запросили. На себя, на Джонни, это уже без разницы. И будет… «Что?» — остановил он себя жёстким вопросом. Что будет? Как Эркин рассказывал тогда русскому, как хозяин покоряет раба? И он будет бить Эркина по лицу и давать целовать свою руку. А Эркин… «Ещё раз тронешь — убью. Тебя, себя, но убью. Я битым жить не буду». Сам сказал. И не будет. Пойдёт в полную раскрутку. Насмерть. Он уже видел такое. Шёл второй его год после Уорринга. Три заказа
…Он приехал в имение за недельной нормой и ещё не понял толком, что тут происходит, когда Джонни его позвал:
— Фредди?! Сюда! Скорей!
Бросив поводья, он метнулся на голос. Сарай не сарай, словом, коробка без окон с тяжёлой дверью. Из-за двери шум борьбы и голос Джонни. Он рванул дверь, едва не сорвав её с петель, влетел внутрь и, увидев только, что Джонни с кем-то сцепился, с ходу огрел противника Джонни кулаком по затылку. Хорошо огрел. Парень сразу рухнул, и он смог оглядеться.
— Ты как, Джонни?
— В порядке, — Джонни переводил дыхание. — Бывало и хуже.
Рубашка Джонни разорвана у ворота.
— Тебя что, душили?
Джонни пожал плечами.
— Я не успел спросить его намерений. Ты не убил его ненароком?
— Тебя это волнует?
— Я не хочу вычета, Фредди. А его только вчера купили.
И тогда он посмотрел на распростёртое у его ног тело. Это был индеец. С двумя клеймами на спине, исполосованной старыми и свежими рубцами.
— Помоги мне, Фредди. Пока он в отключке.
Вдвоём они подтащили тяжёлое костлявое тело к стене. Джонни надел на индейца наручники, прикреплённые цепью к стене, удовлетворённо выдохнул.
— Ну вот. Отойдём теперь, пусть отдышится.
Они отошли к двери и закурили.
— Что это такое?
— Раб в раскрутке. — Джонни жадно затянулся. — Я сейчас приду, Фредди.
— Как хочешь. Может, он и успокоился.
Джонни вышел, а он остался. Курил и смотрел, как медленно приходит в себя индеец. Цепь не позволяла встать, и парень корчился на земле, тщетно пытаясь, как он не сразу понял, вырвать ввинченное в стену кольцо, к которому крепилась цепь. И также не сразу понял, что чудовищная ругань, вырывающаяся вперемешку со стоном из окровавленного рта, обращена именно к нему.
— Нарываешься, парень, — миролюбиво предупредил он. — Я и ещё раз врежу.
В ответ новая ругань. И такая, что он не выдержал, шагнул к тому. И еле успел отпрыгнуть, так внезапно индеец попытался ударить его ногами. Он выхватил кольт, но рука Джонни удержала его.
— Он этого только и хочет, Фредди.
Индеец лежал на земле, вытянув вперёд скованные руки, и искоса наблюдал за ними, тяжело дыша.
— Он нарывается на выстрел, Фредди, — тихо сказал Джонни и вздохнул. — И добьётся ведь своего, дурак этакий.
— Я… рабом… жить… не буду, — медленно выдохнул индеец.
— Идём, Фредди, — Джонни за плечи развернул и вывел его из сарая, закрыл дверь
Джонни успел сменить рубашку. Он сочувственно кивнул, не то что понимая, а догадываясь о сути проблемы.
— Жалко, — повторил Джонни. — Если за сутки не покорится, придётся докладывать.
— И что тогда?
— Мне, я думаю, ничего. Его привезли уже таким. Пока я не докладывал, думал, что отойдёт. Но если он при хозяине повторит… ну, что рабом жить не будет, то тогда… — Джонни заглянул в его лицо. — Ладно, Фредди. Сейчас я тебе соберу провизию.
— Джонни, если я могу что…
— Нет, Фредди, езжай. Это мои проблемы…
…Фредди развернул своё одеяло и лёг. Нет, всё это, насчёт выкупа, полная ерунда. Эркин рабом больше не станет. Да и остальные тоже. Но и Саймон ошибается. Патронов всегда хватает. И в стрелках недостатка не будет. Но… но не круглый же идиот, кто это придумал. Всех цветных перестрелять, так кто работать будет? Белая рвань? Как же, уж она-то наработает… Он ещё услышал, как лёг Эркин и ушёл к стаду Андрей, и провалился в сон окончательно.
С места ночёвки они ушли первыми.
Второй день дался легче. По-летнему солнечный яркий день, травяные безлюдные места. Бычки успокоились и привычно подчинялись парням. А после дневки в речной долине пошли играючи.
Фредди ещё утром, поглядев на усталого, невыспавшегося Саймона и его угрюмых пастухов, окончательно решил, что весь трёп о возврате несерьёзен и думать об этом нечего. Вернуть прошлое ещё никто не мог. Да и русские уходить так скоро не собираются. А при них… никакие фокусы не пройдут. А чем позже начнут поворот, тем меньше шансов на удачу.
Шли хорошо. Никто не беспокоил. И Фредди совсем успокоился. Дальше до Бифпита проблем быть не должно. Джонни их будет встречать, значит, и никаких проблем с жильём, приёмкой и прочим. И забыть обо всём, даже о том, что вечно висит за плечами как… как горб у горбуна. Пока не пришли и не сказали… не думать об этом.
На ночлег они остановились в заросшей кустами по гребню котловине. Бычки побродили ещё по сочной нетронутой траве и улеглись. Костёр развели ближе к гребню на пологом склоне, чтоб от костра видеть стадо. Ночь обещалась спокойная. Не спеша, со вкусом поели. Наступило вечернее «костровое» время. Святое время. Фредди прикурил от веточки из костра и откинулся на подставленное для удобства седло. Можно болтать, а можно и так посидеть, помолчать. Парни переглянулись, и Эркин кивнул. Фредди поймал этот кивок и усмехнулся. Не иначе, опять что-то придумали. Пусть порезвятся. Можно и подыграть.
— Есть проблема, парни?
— Есть, — Андрей серьёзно смотрел на него. — Но не у нас. Это твоя проблема. Так, Эркин?
Ну-ну. Серьёзная физиономия у Эндрю — редкое зрелище. Фредди приготовился к шутке или розыгрышу и тоже серьёзно вступил в игру.
— Мою проблему мне и решать. Но ты в этом уверен?
Парни снова переглянулись.
— У нас есть… одна вещь, — Андрей по-прежнему очень серьёзен. — Думаем так. Она твоя и тебе решать, что с ней делать.
— Мг, — разыграть решили. Ну-ну. — И давно она у вас?