Аналогичный мир
Шрифт:
Зрители бурно переживали малейшие перипетии борьбы. Помимо общих пари спорили ещё по каждой схватке. Нужно было успеть оценить шансы соперников за те мгновения, пока они скидывали рубашки и выходили в центр круга.
Очередная пара казалась столь неравной, что пари в первый момент не заключались. Всё ж ясно. Здоровенный обдирщик с боен и совсем молодой — и девятнадцати, похоже, нет — тонкий, как ивовый прут, пастух-трёхкровка. Все ждали, что парнишка откажется от боя.
— Ну, куда ж такому?
— Его ж этот бугай враз заломает.
— Подобрали пару
— Ну, так сами и подбирали…
— Местные, ага…
— Кто, судьи?…
— Не трожь! По жребию подбирали…
— Так куда ж, ты, парень?!..
— Жалко, малец же совсем…
Обдирщик со снисходительной насмешкой смотрел на своего противника. Неравенство сил вызвало замешательство и среди судей. Начало затягивалось, а борцы всё стояли друг против друга.
Джонатан пристально вглядывался в трёхкровку. Красивое лицо, длинные пушистые ресницы, пышная шапка кудрей, тело… проработанные, мягко перетекающие мускулы… похоже… ах, какая улыбка! Да, можно рисковать.
— Ставлю на него.
— Что?! Бредли, у вас лишние деньги?!
— Это моя проблема. Двадцать к одному.
— Тридцать, Бредли! Тридцать к одному, вы потеряли чувство реальности, ставлю двести.
— Принято!
Старцев быстро глянул на Бредли, на взвинчивающих ставки лендлордов, нашёл взглядом Фредди и Андрея и, уже проверяя себя, посмотрел на Эркина. Эркин, ещё не выходивший в круг, сидел среди участников. Взгляд Старцева скользнул по его лицу, лицам остальных… да, похоже, что так и есть. Кто бы мог подумать.
— Начинайте.
Трёхкровка улыбнулся и первым шагнул навстречу. Негр сгрёб своего противника. Какая-то непонятная толкотня… и утробный звериный крик боли. Извернувшись непонятным образом, трёхкровка стоял, уже упираясь спиной в грудь противника и обеими руками пригибая книзу его руку. Локоть противника лежал на плече парня, и он, прикусив от напряжения губу, медленно выламывал сустав.
— Стоп! — крикнул во внезапно наступившей тишине Берт.
Трёхкровка улыбнулся, разжимая захват. И негр, не дожидаясь решения судей, сам, бережно поддерживая висящую плетью руку, пошёл в толпу, взорвавшуюся рёвом и свистом.
— Это фантастика, Бредли!
— Просто удача, — Джонатан перевёл дыхание, как после бега.
Старцев удовлетворённо кивнул.
В следующей паре боролись двое местных, но зрители ещё обсуждали предыдущую схватку.
— Поздравляю, Бредли, отличная игра.
— Спасибо, капитан. Не попробуете?
— Против вас? Нет, — Старцев понимающе улыбнулся. — Вы нащупали закономерность.
— И вы её знаете? — вырвалось у Джонатана.
— Не буду портить вам игру, — рассмеялся Старцев. — Но я могу угадать, на кого вы будете ставить. Кроме этого парня и вашего пастуха. Хотите?
Их глаза встретились, и Джонатан медленно покачал головой.
— Вы правы, — стал серьёзным Старцев. — Извините за неудачную шутку, Бредли.
Вызвали следующую пару.
Эркин встал, расстёгивая рубашку, движением плеч сбросил её на землю и вошёл в круг. Его противником был один из местных грузчиков. Презрительно улыбавшийся
— Начинайте.
Эркин вошёл в захват, легко оторвал противника от земли и сильным броском не вытолкнул, а именно выкинул за черту так, что тот с трудом удержался на ногах.
Старцев удовлетворённо кивнул, но воздержался от замечаний. Теперь он только смотрел и слушал.
Пара за парой выходили в круг. Росли ставки. Результаты казались непредсказуемыми. Ну… ну, индеец, Певун, понятно, его и в Мышеловке видели, цельный мешок корма пёр на себе с улыбочкой, а этот, трёхкровка, соплёй перешибёшь, а смотри, как идёт. А этот, мулатик смазливый, тоже, бугая взял и выкинул. А летят бугаи, ты смотри, как вылетают…
— Удача сегодня за вас, Бредли.
— День не кончен, джентльмены. Всё возможно.
— Фредди, ты за кого?
— За того, что справа.
— Ты что, головой приложился? Его ж сомнут.
— Как хочешь.
— Десятка, пять к одному.
— Идёт.
— Милочка, уберите локоть, вы так вибрируете…
— Никогда не думала, что… борьба так волнительна. Ах…!
— О да, захватывающее зрелище.
— Вы заметили? Ну, когда они встают?
— Оо, это же… вы понимаете?
— Это… это необыкновенно!
— О да, я всё помню!
— Весёлый, держишь за Певуна?
— Мы напарники.
— А ни хрена! Ща его вышибут!
— Спорим?
— Десять к одному, ставлю две.
— Деньги-то есть? А то…
— Не боись, Весёлый, подрасчёт был.
После первого круга осталось шестнадцать пар. Ставки росли, росло и волнение зрителей. Новая жеребьёвка. И началось. Схватки всё яростнее, злее. Эркин оставался спокойным. Смотрел борьбу, молча про себя болея за своих. Пока везло: жребий ещё ни разу не сводил их между собой. Находил взглядом Андрея — ты смотри, куртку купил, молодец; Фредди — ух, как играет шибко, отводит душу за вчерашнее, судьям же играть запрещено; мельком посмотрел на Джонатана, но сразу натолкнулся на цепкий внимательный взгляд русского офицера и жадные, раздевающие взгляды белых леди на грузовиках. Шлюхи, одно на уме. И отвернулся, чтобы не завестись. Сейчас спокойно надо. Без особой спешки, но и тянуть нечего. Тянуть — силу терять. Хорошо — промяться успели, и суставы чуток разработали. И это ж не насмерть в камере, не поединок, а борьба. По правилам. А что ставят на нас, так на стрельбах одни белые, а тоже ставили и на них. Так что… Зовут. Всё побоку.
Эркин встал, привычным движением сбрасывая рубашку, и шагнул в круг. Везёт ему на противников. Опять… Ишь какие мяса у чёрного… Ну, сейчас, ну, замахнись на меня, раскройся…
Эркин поднырнул под летящий в лицо кулак, пригнулся и, крякнув от натуги, поднял на спине могучего негра, шатаясь под страшной тяжестью, сделал несколько шагов к краю круга и сильным качем кинул противника, даже не поглядев, куда кидает. Не до того сейчас.
Тяжёлое тело рухнуло на старших ковбоев, сбив нескольких с ног. Образовалась куча, из которой с хохотом и руганью выбирались придавленные.