Anamnesis vitae. (История жизни).
Шрифт:
В перевязочную заглянула Клавдия Петровна.
— Пал Палыч, там Семен Михалыч в вашем кабинете ждет. Он уже закончил.
— Иду! Вы там ему чаю предложите, что ли, — отозвался я, стаскивая перчатки.
Фельдшерица ухмыльнулась:
— Третью чашку уже пьет! Чегой-то он взволнованный какой-то, — и скрылась за дверью.
Участковый и в самом деле был слегка не в себе. Его спокойная уверенность, которая так понравилась мне в нашу первую встречу, куда-то испарилась. Лейтенант усердно хлебал чай и весь
— Ну-с, и каким будет твой вердикт? — поинтересовался я, присаживаясь напротив и придвигая к себе вторую чашку. — Наша новая пациентка — кто она?
Михалыч отставил чашку и обеими руками схватил себя за голову. Посидел так молча с минуту. Я терпеливо ждал.
— Нехорошо стало в Кобельках! — неожиданно выдал он.
— Начало многообещающее. А поподробнее? — я отпил глоток и посмотрел на измученного лейтенанта поверх чашки.
— У нас люди гибнут, Палыч! — участковый упорно говорил загадками.
Я молча ждал продолжения.
— Понимаешь, за последние два месяца в округе по разным причинам погибли четыре женщины. И, что характерно, все — беременные.
Я поежился. И в самом деле, жутковато.
— Следов — никаких! Каждый раз — несчастный случай. Причем случаи-то все — разные, повторений нет! Никаких свидетелей, никаких улик, ничего! Хотя, не совсем! — Семен Михалыч с шумом глотнул из чашки и продолжил: — Сегодня ночью опять погибла беременная. Сгорела в палатке, на берегу озера. Нашелся свидетель, он же — подозреваемый. Муж. Утверждает, что отплывал на соседний островок за раками, когда все и случилось. Сам понимаешь, проверить, так ли это, нет никакой возможности.
Я кивнул. Разумеется, если других свидетелей нет, никак не проверишь.
— Мужа, конечно, арестовали?
— Конечно. Хотя лично я уверен, что он не врет. Мужик просто в шоке от случившегося. И он не играет.
Я пожал плечами.
— Тебе виднее. Ты считаешь, что эта смерть как-то связана с предыдущими? Если да — то муж и в самом деле ни при чем.
Лейтенант хлопнул меня по плечу.
— Зришь в корень! Главный вопрос: это серия убийств или и в самом деле лишь цепочка совпадений?
— Я не верю в совпадения, Михалыч! Тем более — в такиесовпадения, — безапелляционно заявил я.
— Вот и я — не верю. А в райотделе, и даже в области — верят. «Нет оснований для возбуждения уголовного дела!» — раздраженно передразнил участковый кого-то мне неизвестного. — Зато сегодня основания сразу же нашлись! И упекли несчастного мужика в кутузку ни за что ни про что!
— Может все-таки есть за что? — осторожно поинтересовался я.
Михалыч махнул рукой:
— Да Ленька ни при чем. Я его как облупленного знаю. И Нютку его тоже… знал. Не мог он ее… — участковый внезапно охрип и вновь уткнулся в свою чашку.
Помолчали.
— Все погибшие — местные?
— Имеешь в виду — из Кобельков? Да нет, конечно, откуда у нас тут столько беременных-то наберется?! Из нашей деревеньки — одна. Нинка Смурякова, которую ты вчера днем в озере нашел. Остальные — из окрестных сел: Бедулино, Соколовка, Антоновка… Все — в радиусе двадцати-тридцати километров от Кобельков.
— Значит, если предположить, что всех этих женщин убили, то убийца обосновался здесь? — блеснул я дедукцией.
Участковый согласно кивнул:
— Похоже на то.
— Дела! — теперь я схватился за голову. — Это что же, у вас под носом разгуливает маньяк, а его даже никто не ловит?
Михалыч угрюмо пробурчал:
— Потому что никто, кроме нас с тобой… ну, и еще одного человека, не верит в его существование!
В волнении я сорвался со стула и кругами заметался по кабинету:
— Но это же… Это бред какой-то! Сколько еще должно погибнуть женщин, чтобы твое начальство увидело в этом закономерность, а не случайность? Десять, пятьдесят, сто?
— Да хоть тысяча! — участковый тоже встал и прислонился лбом к дверце шкафа. — Нет признаков убийства — нет убийства! Точка. Никто не будет сам раскручивать заведомый «висяк»! Да еще такой! У них же статистика, понимаешь… А если вдруг обнаружится, что и в самом деле проморгали серию убийств… Ты представляешь, что начнется? Головы полетят на всех уровнях, включая область! Все ж это понимают, вот и отмахиваются от очевидного!
— А ты?
— А что я?
— Ты же понимаешь, что это — убийства, верно?! Да у тебя же у первого голова покатится, когда найдутся-таки доказательства! А они ведь обязательно найдутся, так?
— Найдутся! — Михалыч боднул шкаф. — Если только мы с тобой не ошибаемся.
— Да не ошибаемся мы! Сам понимаешь — не ошибаемся! Ты же — участковый, у тебя ведь есть какие-то свои возможности, связи, полномочия. Ты тут всех знаешь, тебя все знают… и уважают, как я успел заметить! Что мешает провести свое собственное расследование? Найдешь улики, доказательства… может, даже убийцу сможешь вычислить. А тогда уж и райотдел свой подключишь. С областью.
— Да я уже…
— Что «уже»?
— Уже начал. Расследование, — лейтенант еще раз боднул шкаф, потер лоб и вернулся за стол.
Я перестал бегать по кабинету и оторопело уставился на него:
— Да? Ну… молодец.
— Только, Палыч, я тебя попросить хотел… Понимаешь, один в поле — не воин. Мне нужен кто-то головастый, кто может посмотреть на проблему как бы со стороны. Ну, не наш, не местный. Словом, мне твоя помощь нужна! — участковый озадаченно повертел в руках пустую чашку. — Чаю дашь еще?