Анания и Сапфира
Шрифт:
— Бери сети, — велел Андрей. — Продадим их на рынке.
В мешок быстро затолкали рыболовные снасти, туда же Симон кинул несчастных рыбок, удовлетворенно пробурчав:
— Сегодня не только листиками закусим…
Теперь за весла сел Андрей, и братья пустились в обратный путь. Стало светать, туман постепенно рассеивался. Скоро должны были появиться рыбаки, и это беспокоило ночных воришек, которых не раз били веслами по головам.
Когда до суши оставалось лишь несколько двойных шагов [15] и жулики уже решили, что всё для них окончилось благополучно, на берегу внезапно показался человек. Симон и Андрей от испуга чуть не вывалились из лодки. Однако незнакомец
15
античная мера длины; 1 двойной шаг — 1,48 м.
16
тип бородатого Христа появился только в конце 3 в., а окончательно утвердился лишь в 8–9 вв.
— Кто ты? — нерешительно спросил Симон, пытаясь понять, им ли с Андреем надо опасаться незнакомца или же он должен бояться их.
— Я? Я есть царь иудейский!
В глазах у Симона потемнело, молнией сверкнула мысль: «Попались»! Ему почудились многохвостые плети с зашитыми в них кусочками свинца, раскаленные металлические стержни, дробящие кости зажимы… Он уже видел, как палач беспощадно терзает его плоть, а обступившие место пытки рыбаки со смехом наблюдают за муками своего врага, который не раз оставлял голодными их семьи.
Но властелин Иудеи был настроен миролюбиво и, скорее всего, не собирался наказывать своих подданных. Его мысли витали где-то далеко; он часто смотрел на небо и беззвучно шевелил губами. Совсем было отчаявшийся Симон немного успокоился и попытался обмануть царя.
— А мы здесь рыбачим помаленьку, — с глупой улыбкой произнес ворюга.
Человек в хитоне оживился, в его глазах вспыхнул хищный огонек:
— Дайте поесть!
— Ничего нет, — быстро ответил Андрей.
Незнакомец разочарованно хмыкнул носом и, стараясь побороть искушение, несколько раз глубоко вздохнул. А будущий князь апостолов тем временем внимательно осматривал берег, выглядывая царскую свиту. Но кругом было пусто. «Наверное, Его Величество путешествует инкогнито», — решил воришка.
— Ну, мы пошли, — сказал Андрей и встал со своего места.
— Сидите и внимайте словам Моим, — промолвил странник. — Говорю вам, что здесь Тот, Кто больше храма («Евангелие от Матфея», XII, 6). Если же придете в какой город, и не примут вас, то, вышедши на улицу, скажите: «И прах, прилипший к нам от вашего города, отрясаем вам; однако же знайте, что приблизилось к вам Царствие Божие». Сказываю вам, что Содому в день оный будет отраднее, нежели городу тому. Горе тебе, Хоразин! Горе тебе, Вифсаида! Ибо, если бы в Тире и Сидоне явлены были силы, явленные в вас, то давно бы они, сидя во вретище и пепле, покаялись. Но и Тиру, и Сидону отраднее будет на суде, нежели вам. И ты, Капернаум, до неба вознесшийся, до ада низвергнешься. Слушающий вас Меня слушает, и отвергающий вас Меня отвергает; а отвергающий Меня отвергается Пославшим Меня («Евангелие от Луки», X, 10–16 — с исправлением грамматических ошибок Библии).
— Кто же послал тебя? — заинтересовался Симон.
Незнакомец многозначительно указал
— Огонь пришел Я низвесть на землю, — продолжал он, — и как желал бы, чтобы он уже возгорелся! Крещением должен Я креститься, и как Я томлюсь, пока сие совершится! Думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение. Ибо отныне пятеро в одном доме станут разделяться: трое против двух и двое против трех. Отец будет против сына, и сын против отца; мать против дочери и дочь против матери; свекровь против невестки своей и невестка против свекрови своей («Евангелие от Луки», XII, 49–53 — с исправлением пунктуационных ошибок Библии).
– Но сможет ли кто спастись? — испугался Симон.
— Человекам это невозможно, Богу же всё возможно, — молвил царь иудейский. — Но если вы оставите всё и последуете за Мною, то когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы судить колена Израилевы [17] .
Какая прекрасная перспектива — уголовнику стать судьей! Но Симон уже начал понимать, что перед ним какой-то странный царь, однако никак не мог уразуметь, в чем же подвох.
— Как нам обращаться к тебе? — спросил он у незнакомца.
17
ср. «Евангелие от Матфея», XIX, 26, 28
— Называйте Меня Сыном Бога Живого, Царем Иудейским, Сыном Человеческим, Христом Божьим. Но смотрите, никому не говорите, кто Я такой! [18] . Когда мы не одни, именуйте Меня просто Учителем, — скромно молвил скиталец.
Удушливо пахнуло перегаром. Это Андрей склонился к уху брата и зашептал:
— Он сумасшедший. Но не перечь ему.
И, заметив в красноватых глазках Симона немой вопрос, добавил:
— Мы будем его использовать.
18
ср. «Евангелие от Луки», IX, 21
Глава восьмая
Внезапно воспоминания Петра прервались: из-за угла вынырнул ночной дозор. Стражников было трое; под их яркими плащами виднелись покрытые металлическими пластинами кожаные панцири. Двое римлян несли факелы, и в их свете сумрачно блестели шлемы воинов. Кожаные солдатские сапоги на взгляд нашего современника смотрелись необычно: пальцы они оставляли открытыми. На перевезях висели короткие мечи в ножнах. Однако, несмотря на величественную античную амуницию, эти римляне выглядели чмошненько: и Публий, начальник дозора, человек с грубым и пакостливым выражением лица, и оба его подчиненных, имена коих история не сохранила. Лучшие воины служили в армии, а этих отправляли для охраны общественного порядка.
Христиане в растерянности остановились и неаккуратно опустили свою ношу на землю. Петра сотрясло, он больно ударил локоть.
— Что вы здесь делаете? — спросил Публий, пристально разглядывая участников ночного шествия.
— Наш вельможа захотел прогуляться, и мы несем его, — ответил Анания.
«Странный у них господин, — подумал римлянин. — Набрал челядь из евреев. Неужели не мог купить рабов получше»?
Князь апостолов отодвинул шторку и высунулся наружу, намереваясь узнать, почему «стоим».
— Разрази меня Юпитер! — вскричал начальник дозора и отступил на два шага. — Ну и страшный же у вас вельможа!
— На его святом лике печать благословения Божьего! — молвил молодой дебил Есром (эту мудрёную фразу Симон уже несколько месяцев вдалбливал в его голову, и, как видим, успешно).
— Да, хорошо ваш бог его припечатал! — засмеялся начальник патруля, и, верный природе сотрудников правоохранительных органов всех времен и народов, добавил: — Дайте денег, а не то отведу вас всех в участок.