Анархист
Шрифт:
Через полчаса Миша заворачивал к придорожному кафе.
Миша доедал харчо, когда к его столику подошли двое мужчин.
– Мужик, канистра твоя во дворе стоит?
Миша поднял голову. Мужики ему сразу не понравились. Спрашивал, ворочая могучей челюстью, верзила под два метра, руки в наколках, на шее цепь с килограмм. Слева встал такой же уголовник, только пониже, зато и пошире в два раза. Оба в черных брюках и белых рубашках, как со свадьбы.
– Какая канистра?
– Бензовоз.
Миша непатриотично обиделся на такое название американского грузовика.
– Мой, только я не бензин
– Похер. Бензин, керосин. Ты чего, мужик, некультурный такой? Правила не соблюдаешь, обгоняешь, подрезаешь. Чуть бампер мне не снес.
– Я?!
– Мишины глаза расширились, обида превратилась в негодование, даже дышать стало невмоготу.
– Ты.
– подтвердил верзила.
– Бяшки закатай, в тарелку выпадут. Короче, попал ты, мужик.
На Мишиной залысине засверкали капельки пота, комок нервов в животе сжала холодная рука, кишечник напрягся. Припомнились девяностые, когда курсанта ДОСААФ Мишу Новичкова и инструктора по кличке Баранка окружили крепкие парни в кожаных куртках и поинтересовались приватизированы ли у них квартиры. А всего то тогда пару трещин на бампере задрипанной бэхи добавил.
– Пошли на воздухе побазарим.
– предложил длинный уголовник.
– Я не могу.
– признался Миша, потому что ноги стали тряпочными и легко задрожали.
– Ты чё, поцик щекастый, совсем обнаглел?
– тихим голосом поинтересовался квадратный.
– Ты теперь еще и время наше воруешь.
– Ладно, слушай сюда.
– Длинный сел за стол и наставил дула зрачков на Мишу.
– Вариантов у тебя немного, точнее два. Или ты с разбитым едалом у своей цистерны шины дырявые бортуешь, или в одном деле помогаешь.
– Каком деле?
– сделал естественный выбор Миша.
– Вот, уже базар по теме.
– усмехнулся длинный, убрал руку под стол и достал пачку оранжевых купюр. Татуированные пальцы выудили три пятитысячных.
– Аванс ты уже заработал.
Купюры были новенькие, такие красивые и манящие, что спазмы в Мишином животе пошли на убыль, ноги почувствовали землю.
– Ты чего везешь?
Миша оторвал взгляд от денег, посмотрел на собеседника.
– Азотную кислоту.
Длинный пошевелил бровями:
– Отлей сто литров, получишь тридцатку.
Миша представлял, для чего может пригодится азотная кислота людям с определенным кругом интересов. Дымящаяся ванна, например, для превращения несговорчивого оппонента в человека-невидимку. Так и пусть бандюганы друг друга растворяют, не простых же работяг такие хлопоты ожидают. Чиста Мишина совесть! Единственная проблема:
– Да вы чего пацаны? Там пломба, замок! И как ее сольешь? Это ж кислота, прожигает все? Ее только на заводе на специальном оборудовании сливают.
– С пацанами в песочнице будешь пирожки лепить, а насчет замка с пломбой не беспокойся и слив не твоя забота.
– Ну если с пломбой все ништяк будет, давай попробуем.
– Пошли, «ништяк», к твоей цистерне.
Авторитетный жулик Вальтер гулял по двору в задумчивом состоянии. Задумчивости предшествовал не вовремя (утром) выкуренный косяк. Вальтер подошел к краю искусственного водоема. На воде искрились блики, солнце теплыми руками проводило
Как Валера Терновский — не беспризорник, не сирота, сын советских интеллигентов, превратился в Вальтера — матерого зэка, человека, не согласного в какой-то части с законами, по которым живет общество.
Фрунзе. Сухое лето 1973 года. Развалины старого дома на окраине города. Валера смотрит в картонную трубку и медленно ее поворачивает. Калейдоскоп подарили ему на четырнадцатилетие. «Девчачья игрушка!» - сказали пацаны. А Валера все равно таскал ее с собой, молча разглядывал никогда не повторяющиеся узоры и созвездия, внутри от этого становилось хорошо и радостно. Вот и сейчас: приятели сидели неподалеку, играли в ножички, а он, подставив лицо вечернему солнцу, находился в другом мире. В ногу ткнулось что-то мягкое. Валера оторвался от игрушки, посмотрел вниз. О штанину, подняв хвост, терлась приблудная кошка. Валера присел, погладил животное по свалявшейся шерсти.
К приятелям подошли двое парней постарше. Валера узнал Асета Мамбетова и Рината Жумагаева. Ринат с трудом доучился до 8 класса.в той же школе, что и Валера, поступил в ПТУ. Асета перевели в девятый - его папа работал в горкоме и ездил на черной Волге.
Старшие пацаны подошли, от Асета пахло водкой и насваем.
– Дай посмотреть!
– протянул руку Асет.
Валера дал калейдоскоп. Асет сплюнул зеленую жижу, посмотрел в трубу. Кошка перешла к его ноге, ткнулась головой. Асет оторвался от каледоскопа, коротко посмотрел вниз. Чуть отступив правой ногой, как футболист перед ударом, пинул кошку в живот. Бедное животное, кувыркаясь, пролетело метров тридцать и упало на пыльные камни. Ринат восхищенно заулюлюкал, Асет, скривив губы в улыбке, вернулся к разглядыванию, у Валеры набухли глаза.
– Хуйня.
– Асет протянул игрушку Валере.
– Ты чего?
Валера, не утирая слез, бросился к кошке.
– Девчонка!
– услышал в спину.
Кошка еле дышала, изо рта шла пена, лапы дергались, шерсть на животе была мокрой и потемнела, хвост лежал в красно-желтой слизи.
Асет с Ринатом смеялись, показывая на него пальцем. Валера смотрел сквозь слезы и гладил животное. Слезы капнули на землю, ладонь скользнула с шерсти на землю. Валера встал, зажав в кулаке камень. Коротко размахнувшись, бросил в смеющихся пацанов.
Камень выбил Асету глаз. Милиция, изолятор, суд, колония. Ни мать-учительница, ни папа-инженер ничего не смогли сделать. В горкоме местные товарищи почитали нужным примерно наказать русского хулигана. А на малолетке свои законы, свой мир, свои созвездия. Совсем не такие, как в волшебной игрушке.
В кармане задрожал мобильник. Валерий Анатольевич вернулся в реальность, звонок напружинил мускулы, прорезав складки на лбу.
– Слушаю.
– Вальтер знал, кто звонит — номер безымянной сим-карты был забит в телефон только одного человека.