Анархист
Шрифт:
– Понимаешь... Можно я на ты?
– Елена поменяла положение ног, юбка снова полезла вверх, бриллианты в глазах превратились в сапфиры - Я все-таки постарше.
Не старше Шарон Стоун. Дмитрий несколько оторопел. Неужели кокетничает?
– Понимаешь, он верил, что можно изменить мир. Этой верой он нас и увлек тогда. Мы с детства были знакомы. Я уже говорила, Вадим, Игорь и я были одноклассниками...
– Двое других учились в параллельном.
– продолжил Кабанов.
– Кто эти двое? И как фамилия Игоря?
– Артем Дубин и Сергей Доронин, фамилия Игоря Храмов Запомнишь?
– Запомню.
– С Игорем у нас было подобие романа. А Вадим...
Женщина смотрела на Дмитрия, но вряд ли сейчас видела его.
– Вадиму я нравилась. Так мне казалось одно время. Он
Логинова замолчала.
– Боялся бояться.
– заполнил паузу Кабанов.
Глаза женщины сфокусировались на собеседнике.
– Хм. Может быть.
– Елена чуть улыбнулась.
– Вы точно не психолог?
– Нет, только учусь.
– Дмитрий поджал губы. Не рассказывать же, насколько знакомы чувства.
– Что же все-таки произошло? Почему он на милиционера напал?
– К сожалению, не знаю подробностей. Арест Вадима шокировал меня, Артема и Сережку. Игорь тогда на несколько дней пропал, а мы вдруг поняли как это страшно бороться с государством. Артем сказал, что Вадим ни за что нас не выдаст, хотя мы и не планировали нападение на милиционера.
– Кто именно «мы»?
– Я не знала точно, Артем и Петя говорили, что они тоже не в курсе. Я подозреваю, спланировали и нападали Вадим с Игорем. Зачем, тоже не знаю.
– А чем вы вообще занимались, как с системой боролись?
– Печатали листовки, поджигали машины буржуев, пытались встряхнуть общество. У меня была подпольная кличка Клим.
Кабанов слушал о «революционной деятельности», примитивной конспирации, акциях, и думал, только молодые способны на самопожертвование. Что это - глупость, неопытность, наивность, отсутствие привязанностей?
– Вы реально надеялись на результат?
– Как ни глупо это звучит, да. Вадим увлек, была у него определенная харизма. Глаза порой синим пламенем полыхали.
– Да уж, звучит наивно, мягко говоря. И что, после его ареста харизматичного лидера группа (чуть не сказал «банда») распалась окончательно?
– Да. Артем тогда нашел меня и Сергея, сказал, что говорить на допросах. Тогда допрашивали все окружение Вадима. Мы говорили следователям, что просто знали Нестерова как одноклассника и все такое. Нас оставили в покое. Я сразу уехала к родственникам в Пензу, Игорь, как я позже узнала, уехал куда-то на север, в монастырь.
– Даже так?
– не удержался Дмитрий.
– Даже так! Он до сих пор служит в церкви. А Артем с Петей никуда не уезжали, взялись за работу. Артем - бизнесмен, Сергей, если не ошибаюсь, автомеханик.
– Вы поддерживаете связь со своими?
– Если хочешь, обращайся на «ты».
– улыбнулась Логинова.
– Нет. Я, когда вернулась, случайно встретила Артема, он мне рассказал, что сам знал, мы обменялись телефонами, но потом связь оборвалась. Последний раз я видела Артема, когда самостоятельно искала Вадима.
– Сейчас они связаны с Вадимом?
– Сомневаюсь, у них бизнес, семья, не до авантюр.
– Знаете, - Дмитрий не решился перейти на «ты», не хватало еще увлечься, - как их найти?
– У Артема фирма, погуглите, найдете, - Елена Валерьевна тоже перешла на официоз.
– Сергея, думаю, тоже найти не проблема. А Игорь, опять же по слухам, служит в одной из местных церквей, он совсем не желает ни с кем общаться.
– Их фотографий случайно нет?
– Случайно есть, Дмитрий. Школьные. Приеду домой, отсканирую, перешлю на мыло. Пойдет?
– На мыло, так на мыло.
– Дмитрий закрыл рот, подумав, насколько рискованный ответ после «приеду домой».
Елена улыбнулась, в глазах снова блеснули бриллианты.
В начале 6 часа вечера Кабанов сидел в своем «пепелаце», телефон снова совершал обороты между пальцами. В чем проблема, в чем сомнения, товарищ Дмитрий? Сочувствие, недовольство системой, отчасти схожесть в менталитете с тем Махно из девяностых? Уж во всяком случае не тревога за судьбу господина полковника, славившегося в свое время садическими наклонностями. Что посеешь, то пожнешь. Так что мешает жнеца «слить властям»? Кто он - Нестеров Вадим Александрович? Что, если попробовать составить психологический портрет, раз уж назвался груздем по этой части. Информация о Махно в основном от Логиновой, личности заинтересованной. С другой стороны, незаинтересованных лиц не бывает, вся информация, полученная опосредовано в той или другой мере субъективна. Вот какой портрет психологический выписывается:
А что, если все гораздо проще? Телефон скользнул из пальцев на колени, Дмитрий уставился в лобовое стекло. О благе ли народном думали все эти деятели революционных наук или амбиции душу жгли? Да какое дело им было до рабочего или крестьянина, если своими руками ничего не построили, если жизнь видели из окна персонального автомобиля, если руку народу протягивают через полицейское окружение да под защитой снайперов. Один за брата отомстил, другой за свое ничтожное происхождение, третий перестроил без всяких рефлексий - получил тридцать серебряников и доживает совсем не на родине. Какое Нестерову дело было до анархии, до утопии, нигде в мире не реализованной? Пошел бы сразу в священнослужители, если такой честный, хоть авторитет церкви поднял и тому же самому народу мозги вправлял мирным способом. И тот же самый народ на путь истинный мирным способом направлял. Нет, не благо народное таких товарищей волнует! Настоящий Махно свою жизнь за трудовой народ не щадил, потому что сам был частичкой народа. Его насилие оправдано моментом. Тот момент готовился десятилетиями. А возможно найти смысл в насилии Нестерова? В середине девяностых его борьба с системой неотличима от бандитских разборок. С кем он боролся, с опарышами российского капитализма? Картинка в лобовом стекле поплыла перед глазами. А сам? Борец за справедливость, переживатель за обиженных потерпевших. Людям, говоришь, помогать пошел в милицию? Дмитрий почувствовал жар на щеках. А не от того, что в восьмом классе гопота пыталась ограбить и пришлось позорно драпать, а потом еще колени весь вечер дрожали? А потом, уже опером за жуликами бегал, ночами не спал, дрожал то же не от страха и не от переживаний, а от азарта охотничьего! И не думал ни о каком народе, о себе и думал! Как же можно быть нехорошим. А вот так и можно. Всем не посочувтвуешь и тем более не поможешь, да и потуги твои оценят быстрее как слабость и бесхарактерность, еще и наедут: «Почему плохо помогаешь!» Много нуждающихся, а родных и друзей мало. Катя, Гоша, Каравай - вот ради них и надо жить, не изменяя своим принципам. То есть честно и благородно, но в меру. Чтобы самозвеличивание не приносило неприятностей близким. Хватит мечтаь, надо работать. Хочешь быть частным сыщиком, будь им. Значит интересы клиента превыше всего, кроме прибыли. А то что Олег теперь не общается с Нестеровым, это только для мамы. Она же клиент. Убрать Махно, обезопасить сына. Не говоря уж о законной обязанности частного сыщика сообщать о преступлениях куда надо.
Картинка перед глазами обрела четкость, объем. Дмитрий поднял с коврика телефон, сдул пыль, палец нажал на кнопку быстрого вызова.
– Каравай, есть информация по твоему делу.
– Ох, надеюсь, ты меня не просто так вытащил!
– пожимая руку и заглядывая в глаза, приветствовал Караваев.
– Земля под ногами горит?
– оценил видок приятеля Дмитрий.
– Жопа в мыле. И так каждое вечернее совещание.
– приятель надул щеки, пробубнил: - «Что в Москву докладывать будем?»