Анархист
Шрифт:
— Здравствуйте, товарищи! — первым заговорил он.
— Здравствуйте, товарищ Сталин! — хором ответили гости.
— Присаживайтесь, дорогие гости, мы уже знакомы, встречаемся не первый раз. Ваше, товарищ Аверин, мнение о качествах советских самолётов, оказалось очень ценным. Настолько весомым, что вся советская авиапромышленность, включая опытно-конструкторские работы, стала работать на новом уровне.
Юрий ещё подтянулся, хотя и того стоял навытяжку.
— Ваши, Ирина Михайловна и Лариса Авдеевна, труды, не умещаются ни в какой статут о награждениях, поскольку многократно превышает всё мыслимое. Сто пятьдесят семь тысяч четыреста два спасённых советских граждан, вот какая статистика на последний час. Впрочем, народ правильно оценил вас, и я согласен с народной оценкой — вы святые.
—
Первым засмеялся Сталин, за ним все остальные.
— Беру свои слова обратно, грешите на здоровье! И постарайтесь, чтобы ваши детки были умными, красивыми и крепкими, все в вас.
Опять посмеялись.
А потом была простая задушевная беседа обо всём на свете, а особенно о том, как хорошо и счастливо мы заживём после войны. Нет, все прекрасно понимали, что после этой войны непременно начнётся подготовка к следующей войне — уж больно беспокойные и агрессивные у нас соседи по планете. Но всем очень хотелось, чтобы эта война стала последней.
Уже поздно вечером, когда собирались расходиться, Сталин сказал:
— Я вас позвал для того чтобы немного поощрить. Все вы работали очень хорошо, очень плодотворно, но за это время вы работали на износ, что не может не привести к разным неприятностям, особенно связанным со здоровьем. Есть мнение, что вам надо хоть чуть-чуть отдохнуть. Много я вам дать не могу, но две недели выделю. Отдыхать будете не на Чёрном море, поскольку там все базы отдыха, в том числе и правительственные, находятся под наблюдением врага. Я говорю об этом прямо и открыто, поскольку даже батальон осназа не смог защитить от тщательно спланированного нападения. Вы помните, Ирина Михайловна и Лариса Авдеевна, как это было? Отдыхать будете недалеко от города Ленкорань, в Азербайджане, там за вашу безопасность, кроме приданной охраны, будет отвечать целый пограничный отряд. А теперь идите отдыхать, товарищи, приятных вам сновидений.
[1] ИАП — истребительный авиационный полк.
Глава 23
Утром, солнце ещё только-только поднялось над горизонтом, а Антон уже проснулся. Немного повозился, но сон не шел, и чтобы не мешать сладко сопящей Ирине, он выбрался на утреннюю зарядку. Но только Антон вышел за порог, как к нему подошел командир.
— Товарищ Дикобразов, с Вами хочет поговорить товарищ Берия. Вам удобно сейчас прийти для беседы?
— Что-то срочное?
— Да, срочное.
— Хорошо, ведите.
На крыльце бокового флигеля, на венском стуле сидел нарком и читал какую-то бумагу. Увидев подошедшего Антона, он благодушно кивнул:
— Доброе утро. Очень хорошо, что вы пришли, товарищ Дикобразов. Мне от вас нужна профессиональная помощь. Не откажете?
— С удовольствием помогу.
— В таком случае, пойдёмте.
Вошли в здание и через неприметную дверь, похожую на дверь в чулан, попали на лестницу, ведущую вниз.
Подвал оказался весьма глубоким — не менее семи-восьми метров от поверхности. Сводчатый потолок, стены, пол — всё из бетона. Изредка попадающееся двери стальные, с круглым воротом вместо ручки. Кажется, такие запоры называются кремальерами — смутно припомнил Антон. Собственно, он уже понял, чем являлось это подземное сооружение: бомбоубежище. Видимо они вошли через один из запасных выходов, коих в хорошем бомбоубежище должно быть не менее трёх.
У пятой по счёту двери стояли два вооруженных охранника, подтянувшиеся, как только в виду оказалось начальство. Берия остановился возле них:
— Всё ли спокойно?
— Так точно, товарищ генеральный комиссар государственной безопасности, всё спокойно. Никто не входил, сигналов от внутренней охраны не поступало.
Один из охранников покрутил запорную рукоятку и с большим усилием открыл дверь. На взгляд Антона, дверь неправильно вывесили. Двери в таких местах должны открываться легко, чтобы даже слабый человек мог выйти из бомбоубежища после того, как опасность минет. Хотя... есть
За дверью оказался недлинный коридор, в конце которого была ещё одна дверь, но уже не стальная, а обычная, деревянная. Пока шли по коридору, Антон тронул наркома за рукав, и тот понятливо остановился.
— ? — Берия молча поднял бровь.
— Присмотритесь к левому охраннику. Я чувствую в нём нечто непонятное, и кажется, враждебное. — шепнул Антон в подставленное ухо.
— Что-то ещё?
Антон, молча отрицательно качнул головой.
Деревянная дверь совершенно беззвучно распахнулась, за дверью оказался бронированный пост охраны с крупнокалиберным пулемётом. На посту находилось шесть человек, впрочем, это Антон рассмотрел при помощи локатора. А обычным зрением он увидел деревянную обшивку и небольшой барьер, за которым сидела миловидная женщина средних лет.
— Добрый день, товарищ Берия. — красивым голосом, мелодично произнесла, едва не пропела она. — Товарищ с Вами?
— Да, товарищ со мной. Вот его карточка, оформляйте, а мы, уж простите великодушно, задерживаться не можем.
— Проходите, товарищи. — спокойно произнесла дама, принимая из рук наркома конверт.
Помещение, куда вошел Антон, было отделано с тем отменным вкусом и мастерством, что выглядит обманчиво скромно, но стоит весьма дорого.
— Это один из моих кабинетов, на случай особого периода. — снизошел до объяснений нарком — Видите, как хорошо тут всё отделано? Между прочим, работа моих сотрудников! Иногда нам, чекистам, приходится перевоплощаться в мастеров-ремонтников, вот и тренировались ребята, так сказать, сдавали экзамен. Нравится?
— Очень.
— А в комнате отдыха ожидают допроса четыре человека. Двоих вы знаете хорошо, а ещё двоих, разве что по газетам.
— Мне надо знать, кто они?
— Да, конечно. Это те люди, которые похитили вас: Сидор Остапович Ренге и Андрон Геннадьевич Вахрушев. Убеждённые троцкисты, так сказать, из старой гвардии. Очень хорошо, что они попались целыми и невредимыми, а ещё лучше, что гипнотическое воздействие, которому вы их подвергли, не рассеялось ещё сутки, вот они и рассказали практически всё. Ренге, правда, всё хотел умереть. Как выяснилось, он полностью отдавал себе отчёт, что занимается плохими делами, но деньги и власть слишком сильные наркотики. А ещё двое — птицы куда серьёзнее. Один из них Максим Максимович Литвинов, крупный советский партийный и государственный деятель. Второй субъект является фигурой поменьше, но перспективный деятель, да. Николай Александрович Булганин, представитель Ставки Верховного Главнокомандования на фронте. Мы их привезли сюда сразу, благо, оба в этот момент были в Москве: Литвинов на консультациях в НКИДе, а Булганин суетился насчёт очередной награды. Оба ни о чём не подозревают, даже их собственная охрана не беспокоится. Догадываетесь, что нам нужно?
— Чтобы они рассказали всё что знают?
— Да. но не просто. Было бы замечательно, если бы они не видели вас даже краем глаза, чтобы даже врачи-мозговеды не могли связать их и вас.
— Вы думаете их отпустить?
— Боюсь, что придётся. В мире крайне сложная ситуация, вся Европа, кроме Англии напрямую воюет против нас, а троцкисты, вернее их хозяева, имеют такой вес, что способны толкнуть САСШ к войне против нас. Конечно, американцы воюют с Японией, но та война на море, вот они могут отправить на германо-советский фронт до полусотни дивизий. Нам станет очень плохо. У нас есть план отпустить их, чтобы они умерли собственной смертью, в присутствии множества надёжных свидетелей. Сейчас они считают, что приглашены на личный приём к товарищу Сталину и просто ожидают в комнате для гостей, так уже бывало не раз.Сталин их примет, поговорит и отпустит, а они поедут к себе, и их увидят их явные и тайные сторонники. Но перед этим они должны всё рассказать нам. Это возможно?