Анархия. Начало
Шрифт:
Я хватаю ее волосы, сажусь прямо и опускаю ее голову до уровня моего члена. Она убирает руки от стены, готовая схватить меня. Но я говорю:
— Верни их на место. Сейчас же.
Молли смотрит вверх на меня, ее глаза широко открыты в тусклом компьютерном свете. Но она подчиняется. Она дотягивается до изголовья, потому что ей нужно за что-то держаться, даже если это и не я.
Я не даю ей больше времени подумать, просто направляю ее рот на мой член и удерживаю так. Я не целиком в ней, но достаточно, чтобы понять, что она не сможет взять меня так, как я этого хотел.
— Тише, — говорю я. — Расслабься.
Ее губы обвивают мой ствол, плотно прижимаясь, когда она начинает сосать. Я запрокидываю голову и стону.
— Да, сделай это еще раз.
Она стонет, и ее стон вибрирует на моем члене. Это то, что мне нужно. Я почти теряю контроль и нарушаю свое обещание. Все, что я хочу — засунуть член глубже и очутиться в ее горле.
Она давится и отстраняется, задыхаясь, возвращая меня в реальность. Я хватаю ее за руки и бросаю на кровать боком, затем располагаюсь позади нее. Протягиваю руку и нахожу ее киску, мокрую и жаждущую, потом начинаю гладить клитор легкими круговыми движениями. Она выгибает спину, прижимаясь к моей груди.
— Еще, — просит она. — Ты нужен мне, Альфа.
Сейчас я не способен поправлять ее. Мой разум затуманен желанием овладеть ею. Вторую руку я опускаю к своему члену, чтобы расположить его напротив ее попки. Хватаю ногу Молли, приподнимая ее и давая себе пространство, и она тянется вниз и толкается на мой конец до тех пор, пока я не нахожу ее киску.
— Боже, я хочу трахнуть тебя жестко.
— Сделай это, Альфа. Сделай это и заставь меня кончить. Кончить так, будто я ждала этого всю свою жизнь.
Мы стонем вместе, когда я, наконец-то, проскальзываю внутрь между ее влажных складочек, и это заставляет меня протянуть руку и обхватить ее горло. Она начинает дышать с трудом, и я замираю.
— Я не обижу тебя, — шепчу я.
— Меня это не волнует, — отвечает она. — Сделай это так, как ты хочешь, Альфа. Просто дай мне это.
Я глубоко толкаюсь, и она вскрикивает, волна сдерживающей интоксикации нарастает во мне, и мне приходится сбавить обороты. Я даже не могу трахнуть ее так, как этого хочу из-за того, что они сделали.
— Не думай о них, Линкольн. — Я знаю, она произносит мое настоящее имя, чтобы я пришел в себя. И сейчас этого достаточно. Молли знает, что это настоящий я. Она знает меня лучше, чем кто-либо, и никакое количество времени, разделявшего нас, не сможет этого изменить.
Я вхожу в нее глубже, двигаясь медленно, и на этот раз все идет хорошо. Прошлое меркнет. Настоящее пробивается, будто свет в темноте. А будущее так далеко от того, где я сейчас, что мне плевать на все возможные последствия этой ночи.
Или на то, что я собираюсь сделать.
Потому что я хочу ее. Я хочу ее сейчас, и я хочу ее навсегда.
Я протягиваю руку и произношу, лаская ее клитор:
— Моя Омега.
И она отвечает мне:
— Твоя.
Одно слово. И я погиб. Одно слово, которое навсегда может изменить мою жизнь. Одно слово, которое может разрушить все. Одно слово. Она имеет столько власти надо мной и даже не подозревает об этом.
Я беру ее, медленно выходя и резко толкаясь внутрь. Затем начинаю двигаться быстрее. Короткими толчками, вперед и назад. Она прижимает ко мне свою попку — просит, желает еще. Умоляет меня об этом до тех пор, пока
Потому что я люблю тебя
Глава 28
Молли
(Девчонка с пушкой)
Линкольн прижимает меня к себе, и наши сердца быстро бьются после занятия любовью.
Как резко меняется жизнь. Прежде чем я попала в эту пещеру, я была абсолютно одинока, но теперь чувствую, как будто… В смысле, я знаю, что это глупо — он сумасшедший, и, несмотря на то, что мы были так близки в детстве, мы существовали врозь пятнадцать лет — но я действительно чувствую, что у меня появился друг. Мои воспоминания все еще расплывчаты. Еще не очень хорошо складываются друг с другом, когда пытаюсь составить неподходящие части головоломки, но основные моменты на месте. Он — единственная причина, по которой я жила все эти годы. Я всегда знала, что во мне чего-то недостает.
— Я собираюсь оставить тебя здесь, — говорит он, бубня себе под нос, что значит, что он засыпает. — Женщинам не нужно работать. Они принадлежат дикарям, живущим в пещере Бэтмена. — Я слегка поворачиваю голову, чтобы взглянуть через плечо на его лицо, и он начинает смеяться. — Эй, ты ведь сама хотела, чтобы я был Альфой. А Бэтмен и есть самый настоящий Альфа.
Я прижимаюсь к его груди и улыбаюсь.
— Ты ошибаешься. Конечно, я помню не так много, как ты, но достаточно, чтобы знать, что ты будешь добр со мной.
— Придерживайся этой мысли, девчонка с пушкой. Просто держись за нее до утра. Потому что я устал до смерти, и нам все еще много о чем надо поговорить. Но я, определенно, не собираюсь думать об этом, пока не посплю, проснусь и трахну тебя еще разок.
Боже. Я уже готова снова продолжить. Он такой сексуальный. Его руки стремительны, как пушки. Твердые, как сталь, бицепсы, обвивающие меня и заставляющие чувствовать себя в безопасности и под защитой. Думаю, никогда раньше я не чувствовала себя более защищенной, чем сейчас. Его грудь и пресс словно выточены из камня. Глубокие впадины и выпуклости, которые заставляют меня чувствовать себя в безопасности от всего, чего я прежде боялась.
— Пообещай, что будешь здесь, когда я проснусь.
— Обещаю, — шепчу я, мои веки тяжелые, а тело удовлетворено. — Все может подождать до завтра.
— Моя девочка, — бормочет он.
Вскоре после этого он засыпает, но меня сон обходит стороной. Мой разум сейчас слишком занят, чтобы сдаться. Вся жизнь пролетает у меня перед глазами. Все хорошее, а его было не мало. Семья Мастерс любила меня. Они заботились обо мне так, будто я была их родной дочерью.
Уилл был моим лучшим другом все детство. У нас была разница в пять лет, и я очень его любила. Возможно, я подсознательно помнила, что для меня значил Альфа. Возможно, я заменила Линкольна Уиллом. Оба старше, оба бесстрашные, оба присматривали за мной.