Анастасия, боярыня Воеводина
Шрифт:
— Почему?
— Видишь ли, смертные заклятия черные колдуны часто делают на кровь, на волосы и на ногти. Кровь достать сложнее, и заклятия на нее необратимы. Всю кровь не выпустишь и не заменишь. На ногти тоже. Почти. Ногти можно вырвать, хоть и жутко больно, но жизнь дороже. На волосы проще. Их можно срезать, и тогда есть возможность наложить контр заклинание. Сейчас полностью срезать нельзя, частично, они сдерживают магию. Но укоротить можно. И это ослабит проклятие черного колдуна.
— Хорошо, я согласен, у вас все равно длинных волос не носят!
— Молодец — обратилась к нему вновь княгиня, — а теперь расскажи, что вспомнишь, что с тобой произошло в пять — шесть лет. Хотя, давай я сразу задам один вопрос, может, не придется ломать голову! Ты когда-нибудь встречал человека под именем Збышек Ярошинский? Он поляк, но мог представляться чехом.
Фред смертельно побледнел.
— Откуда вы его знаете?
— Значит, встречался! Где и когда. Судя по реакции, знакомство было не из приятных!
— Совершенно. Но я начну издалека.
— Правильно. И со всеми подробностями. Как бы тяжелы они не были.
— Видите ли, когда мне было пять лет отец получил эту проклятую корону
Князи переглянулся с женой. Она кивнула. Фред продолжил:
Я очень хотел от него избавиться, и поэтому решил продолжить шалости уже сознательно. Подкарауливал нянек в коридорах, обливал водой, рассыпал землю, и надеялся, что противного гувернера уволят, как не справившегося. Но сделал только хуже. Этот Збышек переговорил с отцом, тот вызвал меня, сказал, что я веду себя недостойно наследника, поэтому пан Збышек, опытный воспитатель, с хорошими рекомендациями, советует забыть о статусе кронпринца, и применить ко мне методы, как к обычному непослушному мальчишке. И он дает свое согласие. Сами понимаете, чем для меня это обернулось. Теперь меня стали наказывать за малейший проступок. Во время урока нельзя было даже повернуться, что бы не заработать наказание. Стояние на горохе в углу, было самым легким. Порки следовали одна за другой. Однажды я не выдержал и побежал к матери жаловаться. Она выслушала и сказала, что детей всегда наказывают, что надо быть послушным мальчиком, и тогда все наладится. Думаю, именно тогда я стал холодно относиться к родителям. А потом, перед самой битвой на Белой горе, он исчез. Просто исчез. Я тот день хорошо помню. За ужином в очередной раз провинился, случайно просыпал дорогой сахар мимо чашки. Гувернер меня предупредил, что бы я готвился, перед сном он меня накажет, как я того заслуживаю. Я лежал в кровати и тихо плакал, ожидая очередного унижения и боли, Мысли у меня были самые черные. Я тогда дошел до того, что украл охотничий кинжал у отца. Решил, что нападу на жестокого гувернера, и зарежу. Лежал и сжимал кинжал в руке, под подушкой. Но он не пришел. Я так и заснул, не укрывшись одеялом. Он всегда приказывал ждать его с закатанной выше пояса ночной рубашкой, не закрываясь одеялом. Я представлял, как я перерезаю ему горло, и он истекает кровью, а я смеюсь от счастья. И уснул. Потом влетела нянька, приказала срочно одеваться, мы уезжаем. Больше я его не видел. Все. Наверное, именно в это время я понял, что полагаться на родителей нельзя, решения надо принимать самому и спасать себя тоже. Это и помогло решиться сбежать из дома, когда там снова стало невыносимо.
Фред сидел, опустив голову, вновь переживая темный период своего детства.
Супружеская пара молчала. Первой ожила Анна.
— Фридрих, извини, сколько это продолжалось?
— Почти все время, пока мы были в Праге. То есть, практически год.
— Михаил, я ошиблась. Фридрих, мне надо посмотреть вас снова, после того, как я отдохну. Завтра. После охоты. Не берите все это в голову, успокойтесь. Может быть все не так страшно, как показалось вначале. Збышека знала Аглая. Она даже однажды схлестнулась с ним, когда он попытался навести порчу на ее Юру. Она все время подозревала, что та буря в середине лета, на Ландском озере, это месть ей за изгнание его из России Сейчас поясню Збышек был черный колдун, очень сильный. Был одержим мыслью взять себе в пару чародея, причем черного, как и он. Он считал, что такой тандем будет непобедим. Но никак не мог найти такого. Тогда он попытался сделать его сам. Его объявили вне закона именно из-за этой идеи. Он решил стать воспитателем молодежи. И дважды ему удавалось найти одаренных юношей, и начать делать из них черного чародея. Рецепт прост — довести молодого человека до состояния, когда он будет готов совершить злодейство, потом, внушить ему, что он злодей, и тогда манипулировать им станет легко. Первый раз ему не удалось, прочти взрослый парень просто донес на него родителям, и те его прогнали, он взял воспитанника помоложе, и стал шантажировать его доносом в инквизицию. Но тот был католик и слишком религиозен, и просто ушел в монастырь. Тогда он решил слепить черного мага из совсем малыша. И ему подвернулся ты. Дальше просто. Идеальный вариант, мать беременна, беременность протекает тяжело, слишком рано женщина забеременела, не оправившись еще после родов, Отец, поглощенный королевством, не обращающий внимание на детей. Творил, что хотел. Цель — довести мальчишку до отчаяния, потом шантажировать даром, привязать к себе. В монастырь не сбежать, у реформаторов за дар только смерть, потом пригрозить родителям раскрытием тайны, забрать себе, под предлогом сокрытия, и тогда уже лепить из него черного чародея. Почва благоприятна. Родители не защитили, к ним воспитать ненависть, заставить ненавидеть весь белый свет, раз в нем он изгой, в общем, полная свобода действий. То, что мальчишка собрался его убить, он не предвидел. Кстати, могло получиться. Именно невинную руку направляет Господь. Только последствия были бы самые печальные. Дар проснулся бы в момент убийства, и что ждало бы ребенка? Может, поэтому он и блокировал дар, боясь, что у доведенного до отчаяния мальчика он проснется. Вот в чем я ошиблась. Он не мог поставить смертельный блок на дар. Который мог проснуться в любой момент. Тогда бы он потерял
— У меня есть шанс?
— Да, и очень хороший. Приказ на подчинение потерял силу, так как колдун умер. Завтра я посмотрю тебя с новыми силами. Только, Михаил, надо все делать в другом помещении. Если я сниму блок, сила может рвануть наружу. Обуздать ее придется тебе. И, конечно, подальше от Михаила. Что бы не задеть. Не смотри так, не князя, царя! Михаил с неопытным чародеем справится в момент.
— Дар раскроется, и я не смогу вернуться в Европу! А как же Пфальц?
— Фридрих, я почти год путешествовал по Европе, целую зиму прожил у католиков, причем парочка была просто истовых, и никто ничего не заподозрил. И еще больше полугода у лютеран. Причем, тогда дважды включал магию. Куклу дочери пометил. Ну и финал был феерическим. Тогда от своей же магии чуть не погиб. Так что, овладев магией, ты сможешь ее спокойно скрывать от всех. Я научу. Не переживай. Пошли спать. Михаил встает рано. И Анне отдохнуть надо. Анна, пошли, провожу. Заодно покажем юноше его комнату, он сегодня так до нее и не дошел! И, Фридрих, завтра пришлю брадобрея, волосы подрезать. Только предупреди, что бы не выбрасывал, они Анне нужны будут! Завтра опять со мной поедешь. Мало ли что!
Глава 26
Утром Фреда разбудили рано. Пришел брадобрей, который и был парикмахером для мужчин. Его привел Микки. Он пояснил, что в России знатные мужчины носят короткие волосы, а иногда вообще бреют голову наголо. Крайняя длина, до конца ушей. Молодежи можно чуть длиннее, но они тоже стараются длиннее не отпускать. Длинные волосы отпускают в знак раскаяния провинившиеся и попавшие в опалу. Ну, еще в трауре. Может, поэтому на Фреда так странно смотрела молодежь.
Так что волосы обрезали. Брадобрей спросил, через Микки, как резать — в кружок, а скобку, или под горшок. Микки подсказал, что это разные формы стрижки. Самая простая — под горшок. Ее чаще делают простолюдины — на голову одевают горшок, и стригут по его ободку. Так подстричь и жена мужа может. Более сложно — в кружок, когда волосы плавно огибают голову, падают на лоб, закрывая его. При этом лучше эта стрижка выглядит на прямых волосах, а не кудрявых, как у него. Ему лучше подстричься под скобку. Это когда волосы свободно падают вдоль щек, и остаются на одном уровне вокруг затылка, а надо лбом выстригаются прямо, на уровне бровей. Тогда их можно и зачесать со лба назад, и набок, и разделить пробором посередине головы, и они в любом случае красиво обрамляют лицо. Особенно, если вьются. Михаил решил последовать совету. Результат его приятно удивил. Лицо стало как-то менее худым и вытянутым, лоб выглядел благородно, и, вроде взгляд даже стал умнее и мужественнее! Микки спросил, носил ли Фред уже русское платье?
Получив положительный ответ, посоветовал одеть именно его. Для охоты самое то! Фред вспомнил вчерашние «обнимашки» с волком, и согласился, не понимая, где Микки его возьмет.
Микки принес на выбор довольно старомодное европейское платье, бывшее супермодным лет 10 назад, и два комплекта русской одежды. Рубаху из шелка, желтую, расшитую золотом по вороту и манжетам, бархатный кафтан темно-коричневого цвета, с украшенными золотыми галунами петлями на груди, и вышитыми же золотом обшлагами и полустоячим воротом. На удивление Фреда, кафтан был подбит мехом горностая. К нему такого же материала штаны и ярко-желтые сапоги, тоже шитые золотом. В этот раз почти без каблуков. Сверху на это все накидывалось что-то вроде длиной накидки из шелка, на шелковой же подкладке, без воротника, с длиннющими рукавами, достающими до полу, которую Микки назвал однорядка, застегивалась она впритык, без запаха на три золотые пуговицы, и была на несколько тонов светлее кафтана.
— Микки, как это носят? Я же не смогу поводья держать! Руки в рукавах же будут!
Микки показал одну хитрость. На уровне локтей в накидке были прорезаны отверстия, в которые и просовывали руки. А длиннющие рукава связывались на спине вроде пояса. Облачив Фреда в этот наряд, Микки подал ему шапку, не в виде колпака, а с полукруглым верхом, из нескольких клиньев, и меховым околышем с разрезом по центру. Так, что концы разреза образовывали как бы острые концы, крепящиеся к шапке золотыми запонками с зеленым непрозрачным камнем. Шапку Микки обозвал мурмолкой. Добавил, что эта шапка, в отличие от уже знакомого Фреду колпака, может носиться только знатью. Благородные люди тоже носят колпаки, особенно молодежь, но они украшают их вышивкой, и обязательно таким же меховым околышем с «рожками». Фреда подвели к зеркалу. Ну что, на него смотрел вполне русский молодой человек, явно благородного происхождения. Он уже видел многих людей в подобной одежде, но его костюм отличался каким-то изяществом и благородной сдержанностью. Оказалось, то была одежда князя Михаила во времена его молодости. Фасоны на Руси почти не менялись, или менялись очень медленно, а сшиты наряды были из очень дорогих материалов, особенно дорогой была вышивка. Она выполнялась или родственницами, обычно, в подарок, или мастерицами — золотошвейками. Так что одежду чаще всего не выкидывали, а хранили, особенно молодежную, которую отроки, растущие быстро не успевали иногда даже надеть. Вот и этот охотничий костюм князю, впрочем, тогда княжичу, одеть не удалось. Пока его шили, вышивали и украшали, он подрос, раздался в плечах, и ему достались кафтаны его старшего брата, убитого в стычке с поляками. Вот, теперь наряды ждали его сыновей, но те пошли в прадеда по материнской линии, Юрия, истинного богатыря, и наряды изящно сложенного отца им были либо длинны, либо тесны. Так что им шили новые. Фред может спокойно этот наряд носить.
На выходе он столкнулся лицом к лицу с князем, ведущим под руку жену. Женщина скользнула по нему взглядом, потом обернулась, дернула мужа за рукав, и что-то сказала ему. Он тоже обернулся и уставился на Фреда.
— Отлично! Только одной детали не хватает. Митька! — подозвал он холопа — и что-то приказал ему. Тот убежал. Вернулся, когда князь уже усаживал жену в шарабан, заботливо укутывая ноги теплой полостью. Утро было прохладное. Митька принес что-то, длинное, укутанное в ткань. Михаил приказал Микки. Тот подтолкнул Фреда к князю.