Анатом
Шрифт:
— Ничего. — ответил Иштван. — Что с малым?
— Все, покойничек. — ответил городовой.
— Сообщите на Гороховую, подполковнику Димитриеву. Пусть осмотрит место. И узнай у прохожих, может, кто ямщика заметил.
— Да где ж тут заметить! Улица-то оживленная! Они тут как черти летают! Никому спасу от них нет! Не первый случай, ваш благородие!
— Случай может и не первый, а ты все равно узнай. — настойчиво повторил Иштван.
Городовой отвесил поклон по уставу и бросился в толпу.
Иштван еще
Катя так и не пришла в себя. Иштван запрыгнул в сани, и осторожно прижал девушку к себе.
— Михайловский! — крикнул он ямщику, и сани понеслись по проспекту от этого ужасного места.
Смерть идет по пятам, думал про себя Иштван. И один вопрос не давал ему покоя, почему увидев княжну, молодой человек побежал. И что именно он намеревался сообщить властям о смерти Татьяны.
Доставив девушку домой, Иштван вернулся в отделение.
Димитиева еще не было, и Иштван устроился в своем кресле, чтобы поразмыслить и покурить. Он только достал папиросу, как в кабинет вошел Петр.
— Ну что? Выяснили личность потерпевшего? — спросил Иштван, подаваясь вперед.
Петр прошел и сел напротив. Вид у него был какой-то растерянный, что было не характерно.
— Бред какой-то. — проговорил Димитриев. — С чего начать?
— Давай с самого начала.
— Звали погибшего Алексей Андреевич Смолянков, из дворян Уроженец Рязанской губернии. Отроду восемнадцать лет. На момент смерти, должен был находиться в третьем корпусе юнкерского училища.
— Юнкер! — воскликнул Иштван.
— Так точно!
— Не удивлюсь если знакомый небезызвестного нам господина Аверьянова, — растянулся в улыбке Иштван, он уже предвидел скорый финал своего расследования.
Но его радость была прервана. Петр сухо посмотрел на начальника и сообщил:
— Друг он ему или нет, установить не удалось. Пропал наш лжеюнкер, бежал.
— Как бежал? — опешил Иштван. — А как же наружка? Не уследили?
— В том то и дело, что следили за домом со стороны улицы, а там оказывается черный ход был. Вот он через него и ускользнул.
— Дьявол! — воскликнул Иштван, и стукнул кулаком по столу. — Значит опять ничего!
Он откинулся на спинку, и задумчиво поднял взгляд.
— Наружку не снимать, — решительно заявил Иштван, — А удалось выяснить из чьих ямщик был?
— Нет. Все как сговорились, твердят одно и то же, мол смерть пришла за молодым. Толкового никто не сообщил.
Домой Иштван вернулся в дурном расположении духа. Его терзали мысли о случившемся. Три смерти — одна преследующая другую, и только на горизонте замелькает свет, как кто-то своей рукой прикрывает его, и все вновь погружается во мрак. Мысли, догадки, предположения. Иштван чувствовал, что топтался на месте, а время отведенное князем неумолимо бежало
Глава 9
За селом Верпелево, в небольшой и довольно дряхлой на вид гостинице, поздним вечером, того же дня, появились два странных гостя.
Один из них был невысокого роста, круглого, нелепого телосложения, с маленькой головой, короткими ножками и выпирающим брюшком. Его выпученные глаза и маленький рот сложенный трубочкой, делали его похожим на экзотическую рыбу, не хватало только плавников. Одет он был просто, но по мещански. В отличное драповое пальто, на распашку, костюм отличного кроя и меховую шапку. Шея его была обмотана странным на вид шарфом, руки плотно обтянуты в замшевые перчатки.
Второй был обычным на первый взгляд человеком. Деревенский мужик, из бывших солдат. В потрепанной одежде, поношенных сапогах и дырявом тулупе. Странным было в нем трепетное преклонение перед толстяком, которого он не переставая называл: Ваше сиятельство! И неустанно ему кланялся.
Швейцар, открывший им двери, долго рассматривал посетителей, думая пускать или не пускать их внутрь, пока толстяк грубо не оттолкнул зазевавшегося служаку и не рявкнул:
— На мое имя заказан нумер! Граф Марыжкин!
Услышав громкий титул, швейцар натянул дежурную улыбку и бросился к экипажу, вытягивать незначительную поклажу заезжего графа.
Мужик, в дырявом тулупе, оказавшийся камердинером графа, демонстративно фыркнул на нерасторопного и непонятливого швейцара, сплюнул в сторону и вошел следом за своим господином.
В небольшом холе, довольно потрепанным и плохо обставленном, их встретил управляющий. Коренастый, крепкий мужик, лет тридцати пяти, с густой бородкой и пустыми бездушными глазами.
— Чем могу служить? — безразлично поинтересовался он у графа.
Граф выпрямил грудь, отчего стал похож на гуся и важно сообщил:
— Граф Марыжкин. На мое имя заказан нумер.
Мужик смерил графа насмешливым взглядом, не понимая отчего этот толстяк так хорохорится. Ведь номер, в довольно посредственной гостинице, вдалеке от города, накануне заказал какой-то оборванец. Вид же, с котором граф взирал на обветшалые стены, говорил, что чувствует себя здесь этот странный субъект весьма и весьма комфортно.
Мужик хмыкнул и протянул графу ключ.
— Второй этаж, ваш светлость.
Камердинер графа, вида не менее жалкого, чем сам граф, устало поплелся за своим хозяином наверх, по крутой деревянной лестнице.
Оказавшись в номере, камердинер, Васька, как его просто называл хозяин, быстро отыскал для себя удобное место в стенном шкафу, чтобы переночевать и закинул туда свой спальный мешок.
Граф прошел через комнату, открыл окно и сделал глубокий вдох.
— Ваш сиятельство, вы бы закрыли окна, продует ведь вас. Заболеете.