Анатом
Шрифт:
Иштван всегда внимательно слушал ворчания своего слуги, но никогда не воспринимал их всерьез. Один день забастовки, когда Иштвану приходилось самому себя обслуживать, заканчивался довольно быстро, а на следующий день старик успокаивался и все возвращалось на круги своя.
Значит сегодня снова этот день, — подумал Иштван, — надо отметить его в календаре, чтобы в следующий раз быть заранее готовым к осаде.
— Оскар! — крикнул Иштван, спустившись вниз.
В ответ тишина.
— Оскар! Прогоню же, пройдоху! — стараясь
Но снова никто не ответил.
Иштван проверил столовую, затем кухню. Этот старый плут даже не собирался готовить ему завтрак, и вообще ничто в доме не говорило о том, что Оскар где-то рядом.
— Точно прогоню! — разозлился Иштван.
В желудке неприятно урчало. Вспомнив, что закрутившись накануне вечером, он так и не успел поужинать, Иштван еще больше рассердился на выходки старика.
Решив, что единственным решением будет пойти на кухню и приготовить все самому, Иштван смело шагнул в просторное помещение, с огромным количеством кастрюль, сковород и различной домашней утвари.
— Чтоб тебя! — рявкнул он, понимая, что позавтракать ему не придется, и раздобыв старую корку хлеба и кусок копченного мяса, отправился на Гороховую.
Едва он вошел, как к нему в кабинет влетел Димитриев.
— Убийства! Еще два убийства, за одну ночь.
Иштван был сильно голоден и оттого был не в духе, поэтому не без раздражения посмотрел на друга и спросил:
— Ну так займись этим делом.
— Ты даже не хочешь услышать, как и где это произошло?
— Ну удиви меня, — откидываясь на спинку нервно сказал Иштван.
— В гостинице «Припут», сегодня ночью. Убили графа и его камердинера.
— Графа? — одна бровь Иштвана поползла наверх, стало ясно, что это дело немного заинтересовало сыщика, но не настолько, чтобы забыть о завтраке.
Димитриев прошел к столу и бросил на стол фотографии.
— Граф был убит ударом в висок. Его камердинеру всадили нож в третий шейный позвонок.
Иштван дернулся, и едва не ударился ногой о стол.
— Где тела?
— В Александровской, у Ларионова в амфитеатре.
— Кто смотрит за ними? — вскакивая воскликнул Иштван.
— Ты совсем меня за дурака считаешь? — обиженно воскликнул Петр. — Четыре человека снаружи, и четверо внутри. Двое из них охраняют непосредственно тела. Но это не самое страшное. Ты обязательно должен увидеть тело графа. Я думаю это заинтересует тебя.
Иштван нахмурился.
— Чем же?
— Увидеть, Иштван… Сам лично, своими глазами. Не увидишь, не поверишь. — загадочно сообщил Петр, и на выходе сказал, — жду на улице.
Иштван вышел, и увидел что друг решил отправиться в больницу верхом. Иштван был отличным наездником, но последнее время предпочитал либо ходить пешком, либо пользоваться услугами извозчиков.
Быстро добравшись до места, Иштван спрыгнул, передал поводья одному из караульных офицеров и быстрым
Они прошли по коридору и вошли в просторный амфитеатр. На этот раз столов было два, и на обоих лежали тела укрытые простынями.
Возле тела, что явно выделялось своей внушительной массой стоял медик, в резиновых перчатках, со скальпелем в руках.
— О, — воскликнул медик, — Иван Аркадьевич, вы здесь! Теперь мы можем начать!
— Вы еще не начинали?
— Нет. Вы когда увидите это… — медик задумался, почесал затылок тыльной стороной ладони и буркнул, — да что говорить, идите сюда. что тратить время на разговоры.
Иштван подошел. Доктор откинул простынь, и увидев странное существо, лежащее перед ним, Иштван охнул.
На первый взгляд, тело графа выглядело вполне обычным — слегка полноват, слегка мелковат. Но самое интересное и загадочное, чем наградила этого и без того несуразного человека природа, при жизни тщательно скрывалось под шарфом и перчатками. На шее графа, прямо под ушными раковинами темнели два красных пятна. Не надо было быть медиком или анатомом, чтобы догадаться, что эти странные наросты, есть самые что ни на есть настоящие — жабры. Руки графа были не менее увлекательны. Между его толстыми пальцами колбасками, виднелись тонкие прослойки кожи. Доктор взял одну руку, растопырил пальцы и рука графа превратилась в настоящий плавник.
— Жуть, — передернулся Иштван и переглядываясь с Димитриевым спросил у доктора. — Что это за существо?
— Человек, обычный человек. У него две ноги, две руки, голова. Он умел разговаривать, жил обычной жизнью, свои странности он всегда скрывал под одеждой. — ответил доктор.
— Как его убили? Ножом или ударом в висок?
— Этого в висок.
— А второго ножом? Он тоже со странностями? — спросил Иштван, поглядывая на второй стол, ожидая, что существо лежащее там может оказаться куда хуже.
— Нет, — весело ответил доктор, — второй совершенно обычный. Как вы, как я. Ничего странного в нем нет.
Доктор подошел ко второму столу и откинул скатерть.
— Странным в этом деле остается только способ убийства. Я сверил, по описаниям характер ранения, и могу с уверенностью заявить — доктора Ларионова убили тем же способом и тем же оружием. Вот здесь, вы видите? — доктор указал на рану на шее, — этот удар нанесен острым клинком, я если честно не совсем знаком с подобного рода видом оружия. Его стороны все равны, и он сделан в форме ромба, заостренный лишь на конце. Одним ударом, убийца разделил позвонки, и тут дело времени. Смерть должна наступить в первые десять минут после удара. Затем он его вытащил, и открылось кровотечение, которое уже невозможно остановить. Он не оставляет шансов на спасение. Бьет точно и метко. И еще одно, перед смертью, находясь в агонии, раненный не может издать ни звука.