Анатомия измены
Шрифт:
— Мам, а это надолго? — не по-детски пронизывающий взгляд.
Мне становится жутко стыдно, что мы, взрослые, ведем себя нечестно. Миша стал разменной монетой в интригах двух женщин. Его отец — осел, который не понял главного. Он мог бы забрать у меня все под чистую, но не сына. И не дай Бог эта сука поднимает на ребенка руку… Руки у нее не станет, отгрызу по локоть.
— Все зависит от тебя, Миша. Эта женщина забрала не только твоего отца, но и тебя хочет отнять насовсем. А я так просто тебя не отдам. Нам нужно немного времени. Понаблюдай
— Я тоже люблю тебя, мам! Это как в разведке, я все понял, — мы сидим в прихожей прямо на полу, обнимаемся. Сердце обливается кровью. Я понимаю, что в суде бывший по указке этой шлендры будет поливать меня грязью. Тут половина двора видела, как Белов и Лютый ко мне приезжали. Выставит меня так, что я буду аморальной особой, принимающей мужиков без разбора. Много факторов против меня и только один «за». Мой козырь — Мишутка! Самый смышленый мальчик на свете.
20
Завал на работе, в новой для меня должности, немного развеивал тревогу. Мысль, что делаю что-то не так — отгоняла напрочь. Сегодня Олег заберет Мишутку из садика и приведет к своей библиотекарше. А я? Я буду дома кидаться на стены и проклинать себя, что просмотрела, как мужа обхаживала другая. Когда они успевали видеться? Да уж. Трудоголик — горе в семье. Кто такое вытерпит, если я заваливалась под вечер сильно уставшая, даже поговорить не было сил. И муженек нашел с кем говорить, а потом и с кем перепихнуться, после душевной беседы.
— Дарья Сергеевна, там Белов рвется подписывать документы, — Лена всунула нос в дверной проем. От меня сегодня все получили нагоняй, есть даже два заявления на увольнение. Почему кто-то должен впахивать, а кто-то пасьянсы в рабочее время раскладывать? Все! Малина закончилась. Не хотят работать, никто заставлять не станет. Только зарплату платить за то, что ты на рабочем месте просто отсидел — я не намерена. Сегодня даже секретарша жрет по режиму. Быстро смекнула что к чему. Еще и Степан техническому персоналу доложил о вчерашнем инциденте. Быстро зашевелились. В курилку бегом и из курилки через пять минут быстро рассосались. Всем глянулся приказ о лишении премии за отсутствие на рабочем месте более пятнадцати минут?
— Лен, пусть оставит в папке для подписей в приемной, — хватаюсь за переносицу двумя пальцами. В глазах и так рябит уже, еще и Александр Сергеевич нарисовался.
— Он говорит, что дело важное… Ой! — подпрыгивает на месте, стукаясь башкой об дверь. — Ну, Александр Сергеевич?! — тянет обиженно, скрываясь за дверью. Не сомневаюсь, что ущипнул за пухлый зад, паршивец.
— Лен, пусть заходит! — ору, зная, что Белов уже тянет лапу протиснуться в двери. Работаю на опережение. Короткий взгляд в зеркало, висящее на противоположной стене. Вроде бы лицо не расползлось,
— Дарья Андреевна, у меня срочное дело! — громко вякнул прямо с порога и скосил глаза, что делает это для Леночки, которая уши развесила.
Конспиратор плотно прикрывает дверь и жадно шарит по мне глазами. Сделав несколько шагов в моем направлении, демонстративно кидает ворох бумаг на переговорный стол и разворачивается ко мне. Молча наблюдаю, что будет дальше. Даша в офисных романах новичок пока…
— Даш, что вечером делаешь? — синие глаза близко-близко, я словно муха под микроскопом, которую внимательно изучают, осталось только препарировать и на булавку наколоть.
Соврать, что занята? Но я ведь совершенно одна сегодня. Буду мерить углы в квартире, дико страдать из-за отсутствия сына-почемучки, не для кого даже завтрак приготовить…
— Саша, я не знаю, что буду делать, — опускаю глаза. — Но мне сейчас совсем не до любовных похождений.
— Случилось что-то? — прищуривается. Садится на край моего стола и смотрит сверху вниз. Он ничего такого не делает и даже меня не касается, но, блин… Красивый мужик рядом, жилетка, в которую можно поплакаться. Я же обычная баба! Совсем не железная. Мне необходимо лишь чуточку внимания и понимания. Разве много хочу?
— Бывший мне изменял два года с соседкой, и сейчас ушел к ней… — пытаюсь собраться с силами, чтобы продолжить. Натыкаюсь на прибалдевшее лицо Александра: «Да, ладно?».
— Да. Я призналась в измене и, оказывается, что сама давно сохатой хожу, — вырывается нервный смешок. Над собой смеяться всегда полезно, это помогает не понизить свой уровень самоуважения. Дарья — лохушка! — А сейчас они хотят выставить меня гулящей, чтобы отобрать сына, — прикусываю губу.
— Для начала я тебе дам координаты хорошего адвоката, любимая…
На последнем слове у меня волосы зашевелились. Так неожиданно прозвучало. Но я тут же себя одергиваю, что слова ничего не значат, наблюдай за поступками.
— Адвокат не помешает, — киваю и смотрю, как он роется в контактах телефона и потом мой сотовый издает сигнал, что принял сообщение.
— Во-вторых, моя девочка, мы сегодня после работы идем в уютный ресторан, и ты мне все подробно расскажешь… И про Лютовского тоже, — кидает на меня собственнический взгляд, словно хочет пометить или табличку повесить «Мое! Руками не трогать!».
Белов ушел и позволяю себе выпить чашку чая и размять спину, прохаживаясь по кабинету. На середине пути, ровно в минуту окончания рабочего дня, дверь распахивается. Помяни черта, он и появится! Лютый, собственной персоной, без стука и без разрешения, вваливается в кабинет, как к себе домой.
Показательно задираю голову на часы, что время приемов закончено, пора и честь знать. Но, где честь, а где Лютовский…
— Чем обязана? — допиваю уже остывший чай.
— Симметрия, время на обдумывание закончилось, я жду положительного ответа!