Анатомия измены
Шрифт:
Еще, в детском саду мой Миша — снеговик и помощник Деду Морозу.
Костюм снеговика я заказала, но там напортачили с ростовкой и пришлось всю ночь подгонять по размерам. Кругом разбросан поролон, куски материи и я, с красными от недосыпа глазами, дошиваю, уговаривая себя не завалиться тут же спать. Спина болит от одной и той же позы сидения. С трудом разогнувшись, тащусь принять душ и выпить литр кофе.
Сегодня нужно сходить с сыном на утренник — это святое. Мишка будет искать глазами поддержку. Благо, я все встречи сегодня перенесла на после обеда. М-да. Тяжело одной воспитывать мальчишку.
Олег помогать не особенно торопится. Ему выделили нишу воскресного отца, он ее и исполняет, не пытаясь соваться дальше за пределы «дозволенного». Ни разу после развода не слышала от него дельных предложений. Когда сказала бывшему, что сына записала в секцию бокса, просто кивнул и все. Ни тебе возражений, ни споров: «А, давай, в шахматы или на рисование?». Миша неплохо рисует, его работы по всей детской расклеены по стенам. Стал часто рисовать собак. Мало ему кота бандитской наружности с рваным ухом, которого приютили «до раздачи в добрые руки»? Добрые руки все никак не находились, а кот освоился. Начал драть обои и точить когти об диван. В туалет просится на улицу, игнорируя кошачий горшок. И всегда возвращается обратно…
— Как думаешь, Василий, — отпиваю кофе и обращаюсь к коту, растянувшемуся на подоконнике кухни. — Мише действительно так хочется собаку?
«Что ты такое говоришь, женщина?!» — вылупил на меня круглые глазенки, будто я матом ругнулась. Забил хвостом своим рыжим, намекая, что никаких собак тут не потерпит. Завели эгоиста — хмыкаю.
Посмотрев на часы, иду будить сынульку. Скинув одеяло, скрючился, что замерз. Укрываю, укутав по самое горло. Жду еще несколько минут и начинаю будить, похлопывая по спинке.
— Не пойду! — ворчит, и натягивает одеяло с головой.
— Это еще почему? — обидно кольнуло. Я тут всю ночь возилась его костюм перешивать, а он…
— Все будут надо мной смеяться, — высунув маленький нос, лепечет.
Понимаю, о чем он. В костюме снеговика Миша действительно такой трогательный и неуклюжий.
— Сделай так, чтобы смеялись от души, чтобы потом еще долго вспоминали самого классного снеговика. Ты же у меня — артист! Не бойся быть смешным и нескладным. Упав, упади еще раз на «бис»! Не бойся, я буду рядом, — делаю «пип» в носик.
— И Кате понравится? — один зеленый глаз открылся для обзора, считывая, правду ли я говорю.
— Как может такой классный и веселый парень не понравиться?
Новогодний утренник — всегда событие для детей и родителей. Малышня в ожидании праздника, подарков и чудес… А мы стараемся им этот праздник обеспечить. Честно отвоевываю место в первом ряду зрителей. У всех головы повернуты к двери, из которой вот-вот появятся дети. И что я вижу? Титов стоит, растерянно осматриваясь и ища себе место. Красный свитер с оленями, подаренный мной на прошлый новый год, очень симпатично на нем смотрится. Встречаемся глазами. Я киваю и получаю кивок в ответ. За мной есть
— Наш кем сегодня? — склоняется и тихо спрашивает в мою макушку.
— Снеговик, — отвечаю, слегка повернув голову.
Я несколько обескуражена, откуда он узнал про утренник, мы с ним об этом не говорили. Потом решаю, что сын мог сказать в те выходные, когда они на каток ходили…
— А вот и мой помощник, которого я сделал из снега! — тычет Дед Мороз посохом под елку, где лежит бесформенным мешком Миша.
Чувствую теплую руку на своем плече. Странно, но скинуть ее желания не возникает. Понимаю, что бывший муж так же волнуется как я и, возможно, схватился непроизвольно.
— Я тебе сейчас наваляю! — кидается мой Снеговик на спасение Снегурки-Кати из рук злой Бабы-Яги. Под одобрительный хохот ребятни, мой храбрый мальчик отбирает метлу у карги и гоняет ведьму по всему залу. Лучшей наградой становится поцелуй в щеку от спасенной Снегурочки. Мишутка замер, держась за щеку с широко открытыми глазами…
— В самое сердце, на пораженье… Как когда-то ты меня. Помнишь? — слышу трепетное признание у самого уха.
Черт, Титов! Нахрена ты это делаешь?
32
Отпустив весь персонал после обеда, подбиваю последние цифры, отправляю последние поздравления с Новым годом самым крупным партнерам лично. Вспомнив, что сегодня вообще не ела, решаю еще кофе заварить.
— С наступающим, Дарья Игоревна, — в приоткрытую дверь появляется Леночка. Мнется, пытаясь что-то сказать. На ней уже накинут пуховик и надета шапка с помпошкой, которая смотрится смешно на взрослой полноватой женщине, но Лена явно по этому поводу не парится. — Это вам! — в руке появляется бумажный пакет с эмблемой кондитерской, которая расположилась недалеко от нашего офиса.
— Спасибо, Лен. И тебя с наступающим. Хороших выходных, — сглатываю скопившуюся слюну. Черт, как я голодна, оказывается! Пончики пришлись очень кстати. Едва шаги секретарши удалились, жадно всаживаю зубы в нежную плоть воздушного пончика. Мычу от удовольствия и запиваю вкусность другой вкусностью — кофе. Не стесняясь, облизываю пальцы…
За чем и застает меня Лютый, с пальцем во рту. Ошарашенно хлопаю глазами и вытягиваю указательный палец. Тут же руки прячу под столом, словно нашкодившая школьница. Стас проследил за моими манипуляциями внимательно. Хмыкнув своим мыслям, без приглашения уселся в гостевое кресло, не раздеваясь, только пуговицы расстегнул у укороченного черного пальто и дернул шарф, освобождая шею.
— Дай, думаю, заеду. Мимо проезжал, — выдает вместо приветствия Лютовский. Откинувшись на спинку кресла, он лениво водит глазами по кабинету, где нет и намека на праздник. Ни тебе новогодних украшений, ни елочки маленькой на столе, как у секретаря.
— Кофе будешь? — проявляю гостеприимство и, не дожидаясь ответа, направляюсь к кофемашине — его подарку.
— Собирайся, поедем по-человечески пожрать. Я тоже голодный, — я так и застыла с протянутой рукой, чтобы взять новую чашку.
На языке вертелись разные варианты отказа, но желудок уже всосавший пончик, затребовал еще еды, громко заурчав.