Анатомия измены
Шрифт:
— Даша, ты идешь на обед? — в мой кабинет проскользнула Варя из кадров, уже что-то жуя на ходу.
— Да, нужно подкрепиться, — обхватываю переносицу, закрывая глаза, в которых уже рябит от цифр в отчетах.
— Ты не знаешь, какая муха укусила Белова? Гоняет всех подряд… Власть, что ли почувствовал, пока директор на больничном? На Ленку всех собак спустил, что та электронную почту не смотрит. А письмо от инвестора только минут пять провисело…
— Какого инвестора? — оживляюсь, вытаращив глаза.
Валька только тычет на монитор пальцем,
Хм. Знала я одного Лютовского Станислава, с которым мы были в контрах. Это была банда соседнего района. Нас тогда с Олегом загнали в ловушку. Главарь, по кличке Лютый, с серьгой в левом ухе, вышел вперед и обошел кругом. Мы были младше и намного слабее. Жались к друг другу. Моего Титова потряхивало, но он жал мою руку сильно, чтобы я не боялась.
— Оставишь нам девку, уйдешь целый, — сплевывает и смотрит исподлобья. Здесь без шансов, Олега просто запинают толпой, может даже случиться худшее. О себе я не думала. Страх за своего друга был сильнее:
— Лютый, не трогай его! — начинаю шипеть. — Тронешь, и тебя придется меня убить. Я же тебя по любому достану. Без ног приползу, чтобы до глотки добраться.
Что он тогда увидел в моих горящих безумным блеском глазах? Слабоумие и отвагу? Отпустили нас через коридор позора… Плевали прямо в лицо, выкрикивая ругательства и издевательски хохоча. Мы так и шли, держась за руки. После, Олежка мне признался, что чуть в штаны не наделал, такого страха натерпелся. Но боялся он больше не за себя…
Не может быть таких совпадений. К горлу подступает тошнота. Что же оно все сыплется точечными ударами? Точно пора валить, пока не поздно. Сославшись, что у меня много работы, выпроводила кадровичку. Открыв нижний ящик, достаю последнюю, из неприкосновенных запасов, шоколадку. Мысленно представляю ту бездну, в которой оказалась. В купе с виной перед мужем, можно умножить надвое.
Очнулась, когда уже было без пятнадцати минут идти на планерку. Забегала. Распечатала кое-какие отчеты. Интуиция подсказывает, что нужно хорошо подготовиться… Вихри враждебные веют над нами. В бой роковой мы… Посмотрим еще.
Цокаю в конференц-зал, прижимая к себе папку как щит. Еще с порога понимаю, что творится нечто страшное. Сотрудники, которые раньше здесь устраивали жужжащий улей от разговоров между собой, сидят словно прибитые. Все взгляды направлены в центр.
«Ну, здравствуй, Лютый! Тебя только не хватало для полного песца».
Сложил руки в замок. Весь в черном, аки предвестник апокалипсиса. На пальце блестит золой перстень. Серые глаза цвета стали округлились. Узнал. Конечно узнал. Это я тебе по морде от всей души врезала, когда дошла оплеванной до конца, сквозь строй твоих отморозков. Ударить удалось один раз. Вторую руку он перехватил и сжал до хруста костей.
Инстинктивно тянусь к тому запястью,
Сашок рядом сидит. Переводит взгляд с меня на него и обратно, чувствуя, как между нами молнии бьют. Да, Белов! Есть тот, кого я ненавижу еще больше.
— Привет, Лютый! — подкинула жару, ухмыльнувшись. Место свободное оказалось как раз напротив, лицом к лицу. Взгляд держу. Нельзя опускать и показывать подчинение… Все, как в волчьей стае.
— Привет, Симметрия! — не скрывает наше знакомство, наклонив голову набок. Прищурившись, он следит за каждым моим движением. — Знал, что вырастешь красоткой… — хриплый смех.
Ему плевать, что люди вокруг. Всегда было на всех с большой колокольни.
5
Лучше быть полной стервой, чем дать себя уничтожить. Лютый раздувает ноздри, чувствуя запах моей крови. Прошло столько лет, но мгновения тех событий стоят перед глазами яркими кадрами.
Та встреча была не последней, к большому сожалению. С Олегом зареклись даже близко не подходить к границе чужого района — заброшенной стройке какого-то склада, помнив обещание главаря нагорновской группировки закопать прямо здесь, на пустыре.
Можно ли это было предотвратить? Не думаю. Как фаталист, верю в неизбежность. Отец заболел бронхитом, и за готовой микстурой нужно идти именно в аптеку запретного района. Положив рецепт в карман куртки, решаю проскользнуть, прикрывшись сумерками. Пошла одна, друга не предупредив. Подумав, что одна небольшая девчонка будет незаметней, нежели толпа из двоих. И согласиться ли пойти со мной Олег, я проверить, если честно, боялась. Отцу нужно лекарство, без вариантов. Страшное гавканье стоит в квартире, батя разве что легкие не выплевывает. Мать с младшим братом на руках, и замученным взглядом…
«Час до закрытия. Я успею» — перебежками, постоянно оглядываясь, добралась до аптеки. Протянув трясущимися руками рецепт, получила склянку со светло-коричневым раствором в обмен на мятую купюру.
Немного выдохнув, что в руках уже есть лекарство, крадусь осторожно, боясь выронить бутылку и разбить ненароком. Совсем стемнело. Фонари обесточены. Один вдали моргает тусклым желтым светом. Под его вспышки бьется сердце глухими ударами. Пахнет сыростью осенней и жженым луком тянет от одного из домов. Прислушиваюсь к каждому шороху…
— Эй! — хриплый голос во тьме заставляет подняться весь волосяной покров.
Ускоряя шаг, перехожу на бег, мысленно повторяя: «Пожалуйста! Пожалуйста!». Кого прошу? Кому молюсь? Не верила я тогда ни в черта, ни в Бога… Только в себя и в свои быстрые ноги. Ошметки грязи летят в разные стороны. Я, плутая зайцем, ныряю во дворы. Дыхание сбивается, обжигая легкие большими порциями кислорода.
Фух! Вроде бы отстал… Швыркаю носом, оборачиваясь назад.
— Привет, Симметрия! Снова заблудилась? — на плечо ложится тяжелая рука, сжимая в тиски.