Анатомия страха
Шрифт:
Впрочем, ужас не в этом. В конце концов, даже если наружники будут вести наблюдение в милицейской форме — это их личное дело. А вот что теперь делать ей?
Наталья машинально вернулась в дом напротив, села на подоконник, закурила. «Девятка» стояла на прежнем месте. Наверняка они теперь будут следить и за ней тоже. Взяли, что называется, на заметку. Доложат наверх, начальство сделает выводы, и… Многого не надо: «Разрешите ваши документы!». И все.
Уйти прямо сейчас?
Она сняла пальто, стянула парик. Выгрузила из сумки продукты — вот кто-то порадуется! На
Наталья пыталась убедить себя, что все, в общем-то, не так уж и плохо, что Свирин уже получил свое и еще получит, да так, что мало не покажется. А она подставилась, как последняя дура, и своими трюками с переодеваниями уже никого не обманет. Поэтому к бабе Зое соваться нельзя. Конечно, там остались кой-какие вещички, но паспорт, приемник и деньги при ней.
И вот тут-то в голову пришла такая простая мысль, что Наталья просто поразилась ее элементарности. Да ведь если бы у них на Свирина ЧТО-ТО было, его бы не пасли, а сразу же задержали бы. Значит, киллер тут ни при чем?
Впрочем, уже не до киллера. И не до Свирина. Дай Бог ноги унести.
Бог дал.
Она спустилась в метро, огляделась. За ней никто не шел. Не было ни у кого из спустившихся за ней особого, якобы незаметного, обшаривающего взгляда, выдающего себя именно своей «незаметностью». На всякий случай Наталья доехала до «Площади мужества» и выскочила из вагона в тот момент, когда двери уже начали закрываться. Старый избитый трюк. Но достаточно эффективный. Либо твой преследователь уедет дальше, либо успеет повторить маневр и тем самым себя обнаружит. Но никто не вырвался из поезда, рискуя быть прихлопнутым.
Наталья перешла на другую сторону и поехала обратно. Выйти на «Академической» она не рискнула, доехала до «Гражданского проспекта», села там на автобус и уже через пятнадцать минут была у себя на Северном.
В квартире пахло той нежилой затхлостью, которая всегда появляется, стоит жильцам на несколько дней уехать. Сморщив нос, Наталья открыла форточку на кухне, а потом и не заклеенное на зиму окно в комнате. И в ванну! Горячую, с пеной! Заскорузлый «теткин» макияж Наталья смывала, уже сидя по шею в пушистых ароматных сугробах. «Складки» у рта присохли и никак не хотели сниматься. Намазав лицо густым, пахнущим рыбой икряным экстрактом, она закрыла глаза и попыталась максимально расслабиться.
Все это мы уже проходили! Главное — без паники. Вот отдохнем и подумаем.
Через час, напялив на себя шерстяной спортивный костюм, махровый халат и две пары носков, Наталья цокала зубами у обогревателя: пока она отмокала, квартира выстудилась и стала похожей на северный полюс. От обогревателя пахло паленой пылью, и запах этот перебивал даже аромат кофе с корицей. Допив чашку, Наталья размазала по лицу кофейную гущу. «Слабонервных
Похоже, Свирин даже не догадывается, что за ним следят. Он озирался по сторонам, как напуганный енот, от «соседки снизу» шарахнулся, но поздоровался вежливо. А вот при виде парнишки со стрижеными ушами ничего в нем не включилось. Наверно, он искал ту женщину, которая смотрела на него в универсаме в прошлый раз. Вот ту боялся, это точно. А мимо «девятки» прошел, «не повернув головы качан».
Это хорошо.
Это значит, что, когда придет время, он пойдет туда, куда ей надо.
А за ним — менты.
Это плохо.
И все-таки ей стоит при этом поприсутствовать. На всякий случай. А где? Куда дяденька Свирин может направиться? Не в аэропорт ведь. Во-первых, он тоже не знает, когда вернется Илона, во-вторых, людно и рядом здоровенный мужик, не чета этому хлюпику. Куда поедет Илона, вернувшись из Сочи? Готова съесть свои уши, что к любовнику. Они так семейно отдыхали, он свободный, зачем рисковать, домой ехать? К любовнику Свирин, даже если и собрал о нем досье, тоже не сунется. Значит, будет ждать дома. Рано или поздно, скорее даже рано, чем поздно, она все-таки туда наведается. За вещами, за документами, за чертом лысым в ступе.
Только зачем Свирину жена? Ему дочь нужна. Не повезет же Илона девочку с собой. Получается, он рассчитывает заставить отдать ребенка. Нет, это глупо. Какая мать на такое пойдет! А по Свирину — так любая. Он-то признает родительские чувства только за собой. Поэтому и уверен, что стоит ему поднажать — Илона испугается и отдаст дочь. Испугается за себя. Или за своего друга.
Стало быть, надо ждать на Светлановском. Сидеть и слушать «плеер». Хотя бы для того, чтобы узнать, чем кончится дело. Как в анекдоте: не догоню, так хоть согреюсь.
Весь следующий день, почти до полуночи, Наталья провела попеременно на знакомой автобусной остановке, в кафе и в подъезде дома напротив. Ни Свирина, ни Илоны.
А на следующий день к ней снова подошел милицейский красавчик, как там его, Алексей Завьялов. На этот раз в штатском.
— Что, опять? — спросил он, усаживаясь рядом на скамейку.
— Опять, — вздохнула Наталья.
— А где «мерин»? — Завьялов повертел по сторонам скульптурным профилем.
— Да он такси приехал.
— Слушайте, плюньте вы на него. На черта он вам нужен такой? Пусть секретарша им подавится. Хотя… «Мерин», конечно… Очень богатый?
— Достаточно.
— Ну и тем более, — не слишком логично заключил парень. — Богатые, поверьте, у нас долго не живут. А у наследников потом часто возникают проблемы. Найдете себе получше. Такая красивая женщина…
Малыш, да ты меня кадришь, весело восхитилась Наталья. Красавчик, будто случайно, коснулся ее руки.
— Может… Вы согласитесь со мной кофе выпить? — робко спросил он и очаровательно покраснел. — Я с дежурства сменился, и вот…